— Вот потому-то я и прошу тебя охранять Удел, — проворчал Гэндальф из клубов дыма.
Арагорн кивнул:
— Допустим, мы оградим Удел полуросликов так, что ни одна вражья тварь не проползет туда. Это возможно. Возможно также, что, пока мы будем охранять Бильбо и его колечко, кто-нибудь найдет настоящее Кольцо и попытается воспользоваться им… или понесет Властелину Мордора.
«Если еще не принес», — подумал он, содрогнувшись.
Словно угадав его мысли, Элронд произнес:
— Я уже говорил: если Саурон овладеет Кольцом, мы узнаем об этом. Он не потерпит сопротивления людей и эльфов, а ударит сразу, со всей колдовской мощью. Где бы ни был нанесен удар, я почувствую это. Могу сказать точно: пока Кольца у Саурона нет. Наша первая задача — выяснить, где оно есть.
— Хорошо бы узнать, где этот Голлум взял свое колечко, — пробормотал Арагорн. — Если в Ирисной Низине, это многое объяснит.
— Чтобы узнать, надо Голлума поймать, — сказал Гэндальф. — И если даже я не преуспел, то не знаю, кому поручить такое дело.
Следопыт хмыкнул. Гэндальф явно подбивал его на сомнительную затею!
И точно, маг, не дождавшись ответа, заявил:
— Я же вижу, тебе не хочется стеречь норки хоббитов. А мне нужен толковый спутник. Без тебя я Голлума не найду. Но вдруг вместе с тобой что получится? Да и вообще, ты просто обязан поучаствовать в поисках Кольца. Потерял-то его твой предок!
Арагорн молчал, колеблясь.
Когда он собрался в Ривенделл, то надеялся вернуться в Гондор, вооруженный знанием о том, как противостоять полчищам Мордора. Теперь же ему предлагают сменить воинский труд на странствия. Странствия без определенной цели и, может статься, без всякой пользы. Странствия, которые уведут его не только от воинских свершений, но и от Гондора, и — как знать? — от Арвен… Он оставит Гондор на месяцы, а то и на годы. Что произойдет там в его отсутствие?
— Тебе, должно быть, не хочется надолго покидать свою страну, — сказал Элронд. — Но ты отлучался раньше, и она не рухнула. Да, быть вождем воинов почетно, но, сражаясь за Гондор, ты защищаешь лишь Гондор. Он не выстоит, если Саурон получит Кольцо. Падет и остальной мир. Если же Кольцо будет уничтожено, Гондор будет спасен, как и остальной мир, — помолчав, Элронд добавил: — Сражаться с орками могут многие. А выкорчевать корни зла — задача, достойная настоящего короля.
— Верно, — кивнул Арагорн. — Только никто из королей древности не справился с нею… Нет, не думай, Владыка, я согласен. Пойти туда не знаю куда, найти то не знаю что — задача как раз по мне. Может, что и выйдет. Я ведь не король.
— У тебя все еще впереди, — из клубов дыма ободрил Гэндальф. — Ты — потомок королей. В свой срок принять корону не прихоть твоя, а долг.
Арагорн пожал плечами.
— Напрасно сомневаешься, — подал голос Элронд. — Раз уж ты решил остепениться, вступить в супружество, тебе придется осесть на месте. И пусть сейчас ты думаешь, что корона тебе не нужна, — ты сам не пожелаешь для Арвен участи жены служивого, будь он северный следопыт или даже воинский начальник Гондора.
Резкие слова гвоздями вбивались в сердце Арагорну. Да, он не задумывался, где и как будет жить с Арвен. Какой смысл, если пока их соединение невозможно?
Но если мечты сбудутся…
Элронд прав, Арагорн не станет приживальщиком в его доме. А привести Арвен из дома Владыки в скудное жилище следопыта или вынудить ее покинуть Ривенделл ради доли жены людского военачальника… Представить страшно!
Придется ему всерьез принять бремя королевского происхождения, а в свой срок — и бремя королевской власти, пусть отсюда оно кажется невыносимо тяжким.
С другой стороны… Арагорн десять раз готов отдать жизнь ради победы над Врагом — чтобы Тьма не коснулась ни Арвен, ни матушки, не поглотила ни людей Гондора, ни эльфов Ривенделла… никого из мирных народов Средиземья. Так неужели, если победа состоится, у него не хватит духу ради Арвен стать королем?
— Я не спорю, — сказал он. — Но это пустой разговор. Мы еще не победили Врага, а предложение Гэндальфа таково, что осесть на месте мне пока не грозит. Я согласен пойти с ним. Но мне надо первым делом отправить кого-нибудь в Пригорье. Там вокруг немало наших, и укромное местечко для встречи найдется. Вестник соберет следопытов, а там я объясню, что к чему с охраной Удела.
— Только не затягивай, — посоветовал Гэндальф. — Надо поторапливаться, мы уже потеряли уйму времени.
— Если Голлум сбежал от тебя двадцать лет назад, не имеет значения, днем раньше мы выйдем или днем позже. Да его, может статься, в живых уж нет!
Маг пробурчал, вновь окутавшись густыми клубами дыма:
— Как знать… В делах Кольца каждый день имеет значение. А Голлум живехонек, чует мое сердце.
— Но как мы будем искать его? Я, конечно, следопыт, но не прочту след после двадцати снежных зим и двадцати речных разливов! На кого Голлум хоть похож?
— На гоблина, только маленького. Тощий, жилистый, хищный. Силен необычайно. Любит рыбу, охотится на мелких зверюшек, но при случае и орка загрызет. А, да! Глаза у него необычные: большие, круглые как у совы и светятся в темноте. Я бы начал искать его на Мглистом. Вдруг он вернулся в свою нору?
Арагорн покачал головой:
— Наши за это время не раз бывали там, но никого похожего не видели. А ведь глаз у следопытов острый, и на память они не жалуются.
— Но все же люди не так приметливы и памятливы, как эльфы, — заметил Элронд. — Элладан с Элрохиром тоже часто бывают у подножия Мглистых. Стоит расспросить их.
Братьев немедленно призвали к отцу. Узнав, что от них хотят воспоминаний о походах двадцатилетней давности, Элрохир только хмыкнул. Элладан же глубоко задумался и потом неуверенно заговорил:
— Тому уж дюжина лет, не меньше… Караулил я как-то ватагу горных гоблинов на Троллистом нагорье и подслушал их болтовню у костра. Мерзкую, надо сказать. Против воли запомнил. Так вот один другого стращал байками про убийцу-недомерка. Мол, тот мелок, да силен, кидается на тупиц, которые от своих отстают, душит, а потом выпивает кровь и выгрызает глаза… Бр-р-р.
— И где такое случалось? — живо спросил Гэндальф.
— Знал бы, что тебе будет интересно, тогда расспросил бы в подробностях. А так перестрелял их, да и дело с концом. Гоблины были с Мглистого. Небось, в своих пещерах баек набрались.
— А ведь правда, — неохотно подтвердил Элрохир. — Теперь и я вспоминаю, что наткнулся как-то в расщелине на труп орка, старый, уже засохший. Сами понимаете, я его не разглядывал, но заметил, что глаз нет. Еще удивился тогда: неужто вороны глаза выклевали? Птицы-то обычно орочью падаль не трогают, — поморщившись, он спросил: — Вам нужен тот душитель-недомерок? Нашли кого искать… Зачем? Да и где? Его, должно быть, орки уже раз десять поймали и разодрали на клочки. Безнадежное дело!
Гэндальф вынул изо рта трубку и с расстановкой проговорил:
— Бороться против Врага с теми силами, что у нас есть, тоже безнадежное дело. Однако нас это не останавливает.
Суровое заявление мага и сомнения Элрохира не огорчили Арагорна. Видно, ему на на роду написано браться за безнадежные дела. Если от поисков не ждешь удачи, то и разочароваться не грозит.
— Понятно. Следы Голлума стерлись на земле, но остались в байках его соседей, — подытожил он. — Будем искать его по байкам, если иначе не получается.
— Орочьи сказки слушать? — усмехнулся Элрохир.
— Нужно будет, послушаем, — отрезал Гэндальф. — Пожалуй, я еще Радагасту пошлю весточку. Пусть своих подопечных порасспросит, зверей да птиц… Хм. И лихолесцы могут что-то знать… Надо подумать.