Я и Мир одни из первых поздравили очередную пару, после чего отошли, чтобы не мешать остальным. Мы, взявшись за руки, отправились, как мне казалось к озеру, но я ошиблась.
Проходя мимо костра, Велимир взвалил меня на плечо, как мешок с картошкой и перепрыгнул через костер. Ну, перепрыгнул это громко сказано, скорее перешагнул (еще бы, с таким грузом на плечах). В это время я кричала все ругательства, которые только знала.
— Поставь меня на землю, немедленно. Я твою грыжу лечить не буду, — ругалась я.
Поставили на землю меня сразу, что несказанно радовало.
— Ты с ума сошел? Что ты творишь? — я стучала ладонями по мужской груди и плечам.
— Лиша, успокойся, — попытался перехватить мои руки Мир.
— Успокойся? Скажи, только честно, тебя хоть немного интересует мое мнение?
— Да, но…
— Да нет ни каких, НО, есть только твое ХОЧУ. Я тебе русским языком сказала, что не хочу через костер прыгать.
— Ты тоже не стремишься, мое мнение учитывать, — Велимир взял меня за руку и потащил подальше от народа.
— Отпусти, — пыталась я выдернуть руку, но он только усилил хватку.
Отошли мы далеко, к мостику. С праздничной поляны снова раздались звуки музыки, начались танцы. Очень надеюсь, что наш громкий спор никто не услышит.
— А теперь по порядку. Почему ты отказалась через костер прыгать?
— А у меня не было причин соглашаться.
— То есть то, что ты моя пара не является причиной?
— Я пара Вилли, а не твоя. Ты чего ждал? Что я, услышав, как ты мучаешься из-за реакции волка на меня, буду очень рада твоему вынужденному вниманию?
— Это было давно!
— Зато осадок остался.
— А твои перепады настроения или игнорирование звонков, ты считаешь нормальными?
— Это, какие у меня перепады настроения были?
— Такие! Или то, что ты, наплевав на нас, сбегаешь в город?
— Я не сбегаю, я возвращаюсь в город. А чего мне ждать, что ты опять меня бросишь, когда устанешь?
— Нет, — потерял весь запал Мир, — я больше не брошу тебя.
— Что помешает?
— Страх потерять тебя. Я как обернулся, тогда, просто бегал и переваривал твои слова. Даже не понял, что меня так долго не было. Когда вернулся, ты уже ушла. Я утром думал извиниться, честно, но будить не хотел. Бес меня ждал, нам в город нужно было, я решил позвонить. Но ты не отвечала. А потом мужик этот появился…
— Какой мужик? — перебила я.
— Кактус… кектус…
— Керцус, — поправила я и улыбнулась.
— Ну да, — Мир присел на траву.
— Мир, Керцус это не мужик, это моя метла, — присела я рядом.
— Метла? — непонимающе уставился на меня мужчина.
— Да.
— Прости, у меня не самый простой характер.
— Скажи, зачем ты сейчас этот цирк устроил? Ты же спину сорвать мог, сломать что-нибудь.
— Меня задел твой отказ. Буквально вывел из равновесия. Я не понимаю. Мне казалось, что между нами все наладилось.
— Наладилось, но мы даже не разговаривали об этом. В конце концов, ты даже предложение мне не делал. Зачем тебе помолвка эта?
— Я люблю тебя, — посмотрел мне в глаза Велимир.
Его глаза были какие-то потухшие, в них плескалась печаль. Захотелось стереть такие эмоции навсегда. Я подалась вперед, желая успокоить, обнять, целовать. Его ладонь обхватила мой затылок, губы осторожно коснулись моих, словно боясь отпугнуть. Такого легкого поцелуя мне было недостаточно, поэтому я углубила его, пытаясь вложить всю свою нежность, страсть, всю любовь. Мир опустился на землю, увлекая меня за собой.
Руки Велимира изучали каждый сантиметр моего тела. Я таяла от прикосновений. Теряла голову от поцелуев. Мои руки зарылись любимые мужские в волосы, гладили широкую шею.
Когда меня перевернули на землю, я не заметила. Поцелуи, практически, не прерывались. Сменив положение, Мир губами проложил дорожку поцелуев к шее и ниже. Наткнувшись на ткань платья, зарычал, и его губы отправились в обратный путь.
— Остановись, Мир, — прошептала я.
Мне закрыли рот очередным поцелуем.
— Хороший мой, хватит. Если мы не остановимся сейчас, то любой желающий насладится нашим представлением.
Мой довод достиг разума Велимира. Он издал полу-рык полу-стон и скатился с меня.
Моё тело, неудовлетворенное и недовольное тем, что его лишили такого желанного мужского тепла, отозвалась дрожью озноба. Ноги обдувал, уже прохладный, ветер. Длинные разрезы позволили максимально высоко поднять подол.
Смущаясь, я встала и попыталась привести себя в порядок. Платье безнадёжно помято, кое-где появились пятна травы. Что случилось с прической, я даже думать не хотела.