Микаэль уминал уже третий, с любопытством прислушиваясь к разговору взрослых и вставляя вполне уместные замечания или пояснения для меня. Он-то родился и вырос (то есть еще рос, разумеется!) в магическом мире и чувствовал себя во всех этих вопросах, как рыба в воде.
— Люди ничего не заметят, мисс Кейт. Для них все это будет вполне обыденно… подумают, что просто перепутали или сами переложили куда-то и забыли.
— Значит, вот как все это делается!? — я в задумчивости ковырялась в тарелке. Честно говоря, пыталась вспомнить, проделывался ли подобный трюк со мной, и если да, то где и когда?
Арт словно прочитал мои мысли и мягко улыбнулся. Я на секунду зависла. Как же я любила его улыбку.
— Нет, Кейт. С тобой такого еще не случалось…
Я выдохнула с облегчением. Мне не хотелось думать, что кто-то из моих новых знакомых из магслужбы веселился на мой счет в прошлом. Так мы хотя бы оставались на равных.
Мика хитро прищурился, наблюдая за нашими перемигиваниями. Все-то он понимал, маленький жулик.
Закончив со своим десертом, мальчик пожелал нам спокойной ночи и удалился.
Мы остались наедине. Наши руки быстро нашли другу друга, пальцы переплелись. По телу пробежала дрожь предвкушения десерта поинтереснее.
Арт медленно встал и, удерживая зрительный контакт, опустился передо мной на колени, обхватил мое лицо ладонями и нежно поцеловал. Потом он губами проложил дорожку от подбородка к ключице, резко вдохнул, словно наслаждаясь запахом моей кожи и замер, обхватив мои запястья.
И так каждый раз… медленная, мучительная пытка… не имеющая логического конца. На этот раз я решилась действовать самостоятельно. Куда только подевалась скромная учительница начальных классов?
Когда Арт начал отстраняться, я перехватила инициативу и, не дав мужчине подняться, прижалась губами к его яремной впадине. Я услышала, как Арт резко втянул воздух.
— Катя… что ты делаешь?
Интересно, а на что это похоже?
И я, уже не стесняясь, стала покрывать его лицо и шею короткими поцелуями, крепко вцепившись в ворот рубашки и не давая ему отстраниться.
Сначала он замер, не зная как реагировать на столь бурные действия с моей стороны. Наконец, он мягко накрыл мои руки своими, наклонил голову и заглянул в мое горящее лицо. Он долго всматривался в глаза, будто что-то выискивая, вероятно, намек на сомнения. И, конечно, же ничего не нашел.
По его глазам я видела, какая яростная борьба происходила внутри Аарона. Он словно договаривался сам с собой. И перевес получился в мою сторону. Чему я была несказанно рада.
Несколько вдохов и выдохов… и Арт жадно впился мне в губы. Наконец, не было сомнений, ушла поспешность, ей на смену пришла медленная сладостная нежность.
С трудом мы добрели до спальни, не отрываясь друг от друга ни на минуту. Рубашка полетела на пол и я смогла коснуться его кожи, горячей и чуть влажной. Я услышала едва сдерживаемый рык и осознала свою власть, это было волшебно. Никакая магия не сравниться с тем волшебством, что способен подарить мужчина любимой женщине и наоборот. Я запечатлела поцелуй на уровне сердца, словно ставя свою собственную печать, заявляя свои права. С Артом я стала такой собственницей.
Его горячие руки очерчивают контуры фигуры: плечи, грудь, талию, ягодицы, ноги и ступни и снова вверх, по пути избавляя меня от остатков одежды, поддевая края белья и давая долгожданную свободу пульсирующей плоти. Прикосновение — сладкий поцелуй, поглаживание и легкое касание языком, как снятие пробы с лакомого десерта. Видимо, кто-то тоже не удовлетворился ежевичным пирогом.
Когда меня подхватили на руки и закружили в водовороте чувственной страсти, я окончательно потеряла себя, слилась со своим мужчиной, открылась и достигла истинного блаженства… мы достигли его вместе. Разве это не естественный, единственно правильный ритм жизни — пульсация страсти? Женщина, такая желанная и открытая, мужчина — сильный и верный, доверие, когда двое становятся единым целым, достигая наивысшего блаженства.
И ты говоришь: я знаю тебя и слышишь в ответ — ты — это я.
Заснула я в самых желанных объятиях любимого. Но почему-то на моих губах осталась горечь последнего страстного поцелуя.
Первые странности в поведении Арта начались с нашего разговора о моем неожиданном падении перед каретой в Городе N. Это случилось спустя пару дней после той волшебной ночи.
Казалось бы, ситуация требовала тщательного рассмотрения, поиска и поимки мерзавца, толкнувшего меня под колеса. Но Арт проигнорировал мои вопросы и постарался замять разговор, умело переведя тему на предстоящую поездку за город, в гости к Ирхану. Новая Сашина семья и сама подруга невольно отвлекли внимание на себя и я забылась.
Тем более все последующие ночи были неизменно полны любви и страсти. И я погрузилась в новые отношения с головой. Мир стал крутиться вокруг одного человека, сводящего меня с ума.
Саша бросала на нас хмурые взгляды во время общих встреч и постоянно переглядывалась с мужем. Но я решила поступить вопреки чьи-то предостережениям. Вероятно, впервые в жизни. И была счастлива как никогда. И думала, что это счастье взаимно.
Кроме того, теперь нас с Ратниковым связывали не только чувства, но и совместная работа. Вместе с Марианной в напарницах я стала выполнять несложные и не требующие больших сил поручения от маготдела. Служба увлекла, хотя и изрядно сократила свободные часы. А вкупе с продолжающимся обучением, теперь времени катастрофически не хватало.
Я крутилась, словно белка в колесе. Поэтому упустила момент, когда внешняя сдержанность и собранность Арта переросли в отстраненность и холодность. При этом наедине он оставался нежен и заботлив. Зато в глазах появилась безграничная грусть и даже тоска. Все это так не сочеталось с привычным обликом любимого!
Вот я и стала незаметно наблюдать и подмечать со стороны отдельные непонятные детали, как в поведении, так и во внешности. А заметив, наконец, изменения, искренне удивилась, что не видела таких очевидных вещей раньше. И почему-то их игнорировали окружающие!?
Скажем, Арт мог воздействовать на людей и других магических существ не только через артефакты, а с помощью взгляда. При этом он не прибегал к помощи посохов, кулонов, силовых камней и прочих предметов магического набора среднестатистического колдуна. Он мог войти в камеру с подозреваемым и, просто поговорив, получить чистосердечное признание или ответ на любой вопрос.
Гипноз? Внушение? Особый талант? Сотрудники маготдела реагировали абсолютно спокойно. Почему же у меня мурашки бежали по коже от этого дикого испепеляющего взгляда?
Однажды, во время завтрака, Арт сжал вилку в кулаке с такой силой, что та рассыпалась на моих изумленных глазах. Мика побледнел и поспешно завершил трапезу. Вскоре и Арт извинился, целомудренно поцеловал меня в щеку и поспешил по делам.
Я нашла Микаэля, сидящим в его комнате за письменным столом и рисующим какие-то каракули на листе бумаги.
Когда я вошла, он постарался спрятать свои наброски, но я успела заметить и распознать (спасибо магическая библиотека!) несколько защитных символов и насторожилась. От кого или от чего ты пытаешься защититься, Мика?
Мальчик как-то вымученно улыбнулся, приветствуя меня. Я присела на кровать и постаралась разговорить подростка.
— Как ты не путаешься в именах: то Микаэль, то Михаил? Тебе не тяжело жить в двух мирах, ходить в две школы, иметь две собственные комнаты? — эти вопросы занимали меня давно.
Мальчик приободрился. Понял, что я не буду прямо сейчас терзать его в поисках ответов на совсем иные вопросы.
— Я уже привык… — он быстро пожал плечами. — Раньше все было иначе, когда папа и мама были живы.