В этот момент из дома вышел Рустам.
– Всё, я ее привязал. Ну, что он, раскололся?
– Как же, войну вспомнил, а мы, значит, фашисты! – ухмыльнулся Иван, отпустив старика.
Последний медленно присел на ворох сухих листьев под яблоней.
Рустам приблизился и наклонился над стариком.
– Слушай, дедуля, ты не прав, – отчеканил он. – Мы добрые, хорошие ребята. Нам нужны только твои монеты в сундучке, которые ты закопал. Ведь пропадут ведь, понимаешь?
Хозяин сплюнул вбок, поднял глаза на Рустама, со всё тем же стойким взглядом ветерана.
– Толку-то, что ты рисунок оставил, – проговорил Рустам, – зашифровал ещё для потомков. Ведь всё равно всё сгорело вместе с тобой. В девяносто девятом всё сгорит – и дом твой, и рисунок, и ты сам, и никто не сможет найти клад! Так что будь молодцом, отдай нам сейчас. А то пропадёт добро зазря.
– Да откуда ты знаешь про девяносто девятый? – изумился дед.
– Баба Ванга нашептала, – с усмешкой сказал не лишённый умишка Рустам. – Короче так, если сейчас не скажешь, где клад, я иду гладить твою бабку горячим утюгом!
Дед схватился за голову и как-то неестественно затрясся, словно заплакал.
– Да подавитесь вы, хых-хых! Не зарыл я их ещё. И откуда узнали только, что собираюсь копать? Хых. Вон там они – под бревном в овражке.
– Ну, вот и молодчина. Сходи-ка, Вань, посмотри, – сказал Рустам.
Его напарник с готовностью сбегал к бревну и через несколько секунд вернулся с увесистым латунным сундучком, – в подобных хранили ценности ещё до революции семнадцатого года.
– Глянь, что там внутри! – скомандовал Рустам.
Ваня поставил сундучок на подвернувшийся деревянный столик и открыл защёлку. Когда он приподнял крышку, глаза его заблестели, точно у героя кинофильма про пиратов.
– Полный фарш! – певуче произнёс Иван.
– Так, порядок. Уходим, – удовлетворенно решил Рустам.
– А с ними что делать? – Иван ткнул пальцем в деда, ненавидящими глазами глядящего на бандитов.
– Ну, не мочить же, Вань, головой-то думай! – упрекнул Рустам. – Пускай себе живут.
Ваня защёлкнул сундучок, и напарники мигом покинули приусадебный участок. На этом экзекуция завершилась.
В съёмной комнате они перепотрошили латунный саквояж. Монет оказалось до чёртиков много, и все старинные.
– Мы богаты, Рустик? – спросил Иван.
Рустик повёл плечом.
– Не знаю. Шаман говорил, что здесь на полмиллиона баксов.
– А давай его кинем! – Иван вопросительно посмотрел на соратника.
Рустам повёл бровью.
– Ладно, поглядим, как карта ляжет. Утром сваливаем обратно.
Утром они приблизились к пещерам. Однако Рустам вспомнил про парочку пользующихся каналом. Он предложил не идти сразу в грот с группой туристов, а подождать у выхода. Вдруг именно в это утро «те придурки прибудут сюда». И бандитам несказанно повезло. Вскоре из выхода (откуда возвращаются на свет экскурсии) появились два человека, вполне похожие на тех.
Правда, один оказался с усами, но Рустам всё равно признал его лысеющие волосы. Стало быть, усики-то приклеил. Второй, круглолицый, больше походил сам на себя. И хотя в прошлый раз простые смертные предстали при свете фонаря… Всё равно Рустам их узнал, ведь память на лица у бандита отменная. Да и на одежду тоже.
Рустам достал пистолет и навёл ствол на щурящихся от солнца друзей. А Иван поставил латунный сундучок на землю и сжал кулаки.
– Салют, чмошники! – усмехнулся Рустам. – Кажется, мы в прошлый раз так и не договорили!
Вышедшие из пещеры опешили и даже попятились назад. Тот, что с усиками, неожиданно достал револьвер и направил на Рустама.
– Ну, хорошо, можно и поговорить, – процедил он.
– Блин, смотри, Рустик, вооружились, гады! – удивлённо сказал Иван.
Дмитрий (а круглолицым оказался именно он) держал в руке пакет с «Зенитами» и книжками. Ему было страшно. Очень страшно. Как, может, случалось только в детстве, лицом к лицу с грозой ребятни Князевым, отбиравшим мелочь, или в молодости – при встрече с двумя пьяными гопниками. Кукарский смотрел прямо в зияющее дуло пистолета Рустика, и ему казалось, что вся жизнь одним сгустком устремится сейчас в эту дырочку, чтобы исчезнуть навсегда.
– Кто вы такие и откуда узнали про наш переход? – тем временем едва дрогнувшим голосом спросил Коля.
Он, видимо, трусил тоже, но не настолько, насколько его товарищ.
– Ха, «наш переход»! – усмехнулся Рустам. – Не ваш, а наш! И вообще, это не твоего ума дело! – вдобавок сгрубил Рустам и сделал шаг вперёд. – А вот как вы пронюхали про переход?