Мечта была тлеющим угольком. Она была несбыточна. Ибо «Зенит Е» стоил целых сто советских рублей! Но её подогревали стояния у витрины. Или сидения в тесноте ванной комнаты у бачка с фотоплёнкой. Маленький Колька выключал в ванной свет, заряжал небольшой чёрный бачок фотоплёнкой на ощупь, затем заливал туда проявитель, крутил уже при свете стерженёк бачка и тихонько мечтал о волшебном «Зените».
Так пусть же теперь вот, здесь вот, у другого парня сбудется мечта!
– Послушай, молодой человек, ты хочешь этот «Зенит»? – движимый неожиданным единым порывом, Коля обратился к пацану и указал пальцем на витрину.
Мальчик вздрогнул и уставился на незнакомого дядьку во все пугливые глаза. «Да-да, у меня и глазки были похожими!» – с каким-то теплом внутри подумал Коля.
– Я видел, как ты его рассматривал, – дружелюбно сказал Герасименко. – Ты хочешь такой же?
Парень часто закивал.
– Как тебя зовут?
– Паша.
– А меня дядя Коля. У меня есть точно такой же «Зенит». И он мне особо-то и не нужен. Так что я дарю эту технику тебе! – Коля вытащил из котомки камеру с царапиной и тут же предостерёг: – Только смотри, пользуйся бережно! А если родаки спросят, откуда взялась, скажи, дескать, нашёл на улице. Вот нашел, и всё тут!
Парень, не веря своему счастью, медленно протянул руки, затем пугливо отдернул, подумал, затем снова протянул. Но Коля почти насильно вложил советский инструмент престижа в руки Павлу.
– Держи, а то передумаю.
– Ой, спасибо, дядя Коля, спасибо огромное! – тонким голоском проговорил парень, отступая к дверям.
– На здоровье. Пользуйся. И помни, что я тебе наказал – нашёл на улице, и всё тут!
Пацан, кивая, исчез в дверях. Николай ощутил, как необычайно тепло ему стало на душе. Он вдруг понял, что так мало добра, настоящего, большого добра он сделал в своей жизни! И что делать крутое добро необычайно приятно, что от этого испытываешь особый кайф!
Однако глаза Коли вдруг поймали взгляд молодой продавщицы. И отметив в этом взгляде нечто совершенно недоброе, Герасименко быстро растворился в дверях.
Ему стало легко. Легче стало идти. Легче стало внутри. Захотелось запеть. Тем более, погода наладилась – солнце перестало теряться в облаках, как то бывало с утра. Герасименко завернул в тихий дворик, присел на лавочку у трехэтажного кирпичного дома и достал пачку сигарет «Космос». Прикурив, он глубоко затянулся и выпустил дым, и мечтательно поглядел вдаль.
И вдруг червь сомнения закрался в его душу. А может, зря отдал парнишке «Зенит»? Слишком молод ещё пацан для такой техники… Да нет же, нет! Всё правильно сделал! Завидев бабульку в сером махровом платке, повязанном на голову, Коля чего-то испугался, отбросил сигарету и побрёл дальше.
Жизнь прекрасна, подумал Герасименко. Но оставшуюся продукцию – книжки – надо как-то сплавлять. Тут он почувствовал, что край усика отклеился. Коля остановился, осмотрелся и вороватым движением пригладил бутафорские усы.
А когда на его пути вырос универмаг, Коля окунулся в этот магазин и отыскал фотоотдел. Там он приобрёл плёнку, уже заправленную в кассету, заправил её в оставшийся на руках «Зенит» и вернулся на улицу. Превосходные пейзажи прошлого сами попросились в объектив.
Герасименко поснимал несколько видов. Теперь отпала надобность скрываться, как раньше с сотовым телефоном, используемым в режиме фотосъёмки. Спокойно достал советский гаджет, бережно настроил объектив, пощёлкал затвором.
Вот типичный советский гастроном с воркующей стаей голубей у входа – отличный кадр на память! А вот лозунг «Слава КПСС!» на фронтоне дома. А там – спуск к небольшой речке и старинные избы. Великолепные пейзажи! Первозданная красота! И «Зенит» с кучей ручных настроек, где можно поиграть с экспозицией и выдержкой, покрутить объектив – незабываемые ощущения!
Во второй половине дня (сытно отобедав в какой-то совдеповской столовке за семьдесят три копейки), Коля ещё пристроил книжки Кукарского. Можно сказать, отдал за приличные деньги, – местному библиофилу, которого подкараулил у районной библиотеки.
Котомка полностью опустела. Душа стала невесомой!
Остатки алкоголя в организме, кроме всего прочего, помогли Коле превратиться в преступного и отважного человека. Избавившись от книжек и фотокамеры, Коля от нечего делать заглянул на железнодорожный вокзал. И там, на подъёме, с поэтическим вдохновением, Герасименко выследил отдаленно похожего на себя рассеянного мужичка. Мужичок покупал билет на поезд. И хотя паспорта в СССР для этого не требовались, Герасименко повезло. Мужичок зачем-то доставал паспорт и проверял его, и вообще копошился в карманах. Коля запомнил, куда этот кадр сунул паспорт. Пронаблюдал, как мужичок сел на скамейку ожидания.