– Наивный! Идеалист! Ты уверен вообще в том, что говоришь? А если у тебя ничего не получится? Если начнётся третья мировая? – выразительным шёпотом сказал Коля и внимательно глянул на остановившегося товарища. – Ведь ты же не можешь точно знать, как повернётся история после твоего выпендрёжа.
– Да откуда ей взяться, третьей мировой? – Дима сел обратно на кровать. – Если уж в лихие девяностые никто на нас не напал, то на империю зла и подавно не позарятся.
– А ты о людях подумал? – вполголоса возмутился Коля, поёрзав на кровати. – Ты у них спросил? Надо им это?
– Вот именно, подумал! О них я и подумал в первую очередь! Я хочу вернуть людям веру! – полушёпотом проголосил Дима, упирая кулаки в одеяло. – В Советском Союзе мы были сплочёнными и добрыми. Потому что мы верили в лучшее будущее. А главное, мы верили в доброту! В то, что все люди добрые. Это внушали нам с детства. Мы все любили друг друга. Ну вспомни: даже вокруг нас процветала добрая Восточная Европа! СССР провозглашал дружбу народов. И мы дружили! Дружили с болгарами, дома строили вместе, дружили с поляками, с немцами, даже с многими капстранами ладили! И это было не на словах. Люди действительно любили друг друга.
Коля покачал головой. Дима перевёл дух и продолжил:
– А теперь что творится, разве ты не видишь? Теперь кругом нас проклинают! Америка, Украина, Польша, кто там ещё? А внутри своей России мы тоже все звери! Мы все живем по принципу – человек человеку волк. Кто хитрее, наглее, тот и пробивается везде, добивается каких-то благ за счёт ближних. Коттеджи строит, высоченными заборами ограждается. Ну что, разве не так? Ну скажи мне, разве не так?
– Даже если это так, откуда ты знаешь, что у тебя получится?!.. – сказал Николай в полный голос, но тут же осёкся и притих, а затем добавил уже шёпотом: – Постой, а этот кагэбэшник, с которым ты спелся…
– Да-да, тот самый майор, помнишь? – подтвердил Дима. – Ты мне рассказывал, как убегал от него. Его звали Игорь Кирыч. Он ведь потом привязался ко мне, в тот день, когда я искал Любу. Ну, помнишь? Ты же меня сам послал.
– Ах да! И что? – Коля посмотрел недоверчиво на друга, затем покосился на огромную металлическую дверь камеры.
Однако за маленьким стеклянным окошком этой двери ничего не промелькнуло.
– А то, что данный кагэбэшник меня поджидал у почты. Точнее, его люди следили, кто придёт к Любе. И они меня подловили, и позвали его, и он тут же примчался. А чтобы выкрутиться, я ему выложил доказательства. Доказательства того, что мы не валютчики, а люди из будущего. Иначе бы он меня не отпустил, сам понимаешь.
– Интересно, какие такие доказательства?
– Простые: банковский пластик с годом и фамилией, российский паспорт, мобильный телефон, купюры двухтысячных годов. Ему этого хватило, он почти поверил. Я предложил ему сотрудничество. Я разукрасил перед ним возможную реальность такими чудными красками!
– Какими чудными? – Коля подался вперёд.
Дима осмотрелся и заговорил шёпотом:
– О, я сказал ему, что перед ним теперь открываются невероятные перспективы! – Кукарский начал жестикулировать руками. – Подумай только, сказал я ему, мы с тобой мир перевернём! Мы с тобой до Горбачёва доберёмся и будущее ему поведаем. И тогда ты станешь полковником! А того и глядишь, генералом. Это подействовало. Ведь все служащие тщеславны.
– И что? – Коля почесал свою залысину, опёршись локтем на спинку кровати. – О чём вы в итоге договорились?
– Мы пришли к консенсусу, – усмехнулся Дима Кукарский, отклонившись к стене. – В следующий визит я привожу ему доказательства, в виде учебников новейшей истории и видеороликов. А также прочую мелочь, типа ноутбука. А он взамен помогает мне изменить прошлое и, следовательно, будущее.
– Хм. Н-да.
– И когда он узнал подробности развала Советского Союза, он проникся. Он захотел мне помочь. Точнее, он даже сам стал сторонником спасения империи. Только вот побуждения его для меня сомнительны. Похоже, за счёт нашего предприятия он просто рассчитывает мощно взлететь в своей карьере.
– И что дальше? – Коля с интересом наклонился вперёд. – На чем вы остановились?
– Прости, но это государственная тайна. Я не могу тебе сказать. – Дима отвернулся к окну.
– Ах вот так, значит, да? Я-то думал, мы друзья. Но ты теперь предаёшь меня на каждом шагу.
Со стороны Коли это прозвучало как-то глупо. Кукарский некоторое время смотрел на товарища, пытаясь понять, в шутку он или всерьёз. Однако в камере царил полумрак, и выражение лица собеседника оставалось непонятным.