Впрочем, «АВТОВАЗ» недалеко ушёл нынче от пресловутой «шестёрки», с усмешкой думал Дима, оглядывая соседние машины. «Ну что эта «Приора», разве это машина двадцать первого века? Ну, ведь курам же на смех! Сущее извращение!»
Кстати, нынче люди в пробках ненавидели друг друга, по крайней мере, так считал Кукарский. И ещё он в один момент вдруг вывел для себя вот какую истину. Объективная особенность нашего времени в том, что люди окончательно разлюбили друг друга!
Вывел он сию аксиому уже на одном из объектов. В небольшом магазине «Мастерок», на окраине спального района, по залу Диму сопровождала молодая серьёзная дама – управляющая супермаркетом.
Дама, несмотря на свои лет двадцать семь или двадцать восемь и на очаровательное, в общем, лицо с аккуратной рыжеватой челкой, выглядела настолько серьёзной, и казалось, так по жизни была увлечена работой, читай, карьерой, что Диму это только расстроило. Как ни пытался он её раскачать шутками, когда они двигались вдоль торговых рядов, девица лишь со странными взглядами косилась на старшего менеджера из центрального офиса.
Девушки, которые слишком ко многому стремились, много учились и много работали, по определению вызывали у Кукарского стойкую душевную тошноту. Они казались ему ущербленными в чем-то глубинном, главном, а именно, в любви и сексе, и поскольку некуда им было девать ласку и любовь, занимались они, по разумению Димы, всякой ерундой.
Вместе управляющий и гость проверили состояние торгового оборудования и наполнение полок товаром. Так и не смогши расшевелить человеческое начало в девице, Дима распрощался со спутницей, прикупил кое-что себе и пошёл на кассу.
Он стоял в очереди и думал, до чего же нынче люди загружены, замкнуты, и сколько у них напыщенных масок, что даже шутками их не пронять! Но от невесёлых мыслей его отвлекло какое-то необычное оживление, сотворившееся у соседней кассы.
Дима поднял голову и увидел следующее: какой-то лысый коренастый мужичок, из тех, что ходят с вечно злобным лицом, недовольно обругал копошащегося соседа – худощавого типа в бейсболке, жующего жвачку.
– Молодой чемодан, побыстрей нельзя? Люди-то ждут! – И указал на скопившуюся очередь.
Но «молодой чемодан» взъелся и ответил что-то грубое, мол, знаешь что, мужик, иди ты к чёрту, понял, да?!
Это необычайно разозлило коренастого. Завязалась паскудная перепалка, как говорится, слово за слово и пошло-поехало!
Однако последовавшего за всем этим поворота событий никто не ожидал. Услышав очень обидное слово, лысый мужичок (оба уже стояли за линией касс, снаружи магазина) вдруг ударил под дых типа в бейсболке. Тот поначалу прижал руки к животу, но через несколько секунд сумел перегруппироваться и накинулся на зачинщика. Они вцепились друг в друга и начали как-то нелепо крутиться по холлу, скрипя подошвами ботинок.
Слава богу, сиюминутно подскочили охранники магазина. Последние и разняли неожиданно завязавшуюся драку в общественном месте. Они развели петухов в разные углы. И кто-то уже заговорил про едущую полицию, а какая-то бабка под боком у Кукарского возмущённо забормотала о том, до чего, мол, опустились люди, друг друга сгрызть готовы!
Выйдя на улицу, Дима огляделся – как раз навеяло тучу, и собрался дождь. Под стать погоде мысли полезли совсем унылые. Эта строгая карьеристка, эти два мужичка, – весь этот серый мир настоящего так разительно отличался от вчерашнего путешествия, от тех милых людей, добродушно подаривших патефон! Тут Дима и вывел истину, что люди разлюбили друг друга.
И тут же он окончательно утвердился в мысли, что вступил на правильный путь – что не зря связался с кагэбэшником, представившимся Игорем Кирычем. Что теперь уже, несомненно, надо будет заняться изменением прошлого во благо будущего.
Но сначала надо было убедиться, к чему, собственно, привёл небольшой тренировочный эксперимент с подожжённым домом.
Вечером Дима, отстрелявшись на работе, заехал-таки в тот район, где либо стоял (если восстановили), либо не стоял чёртов дом. Пока Кукарский ехал, разошёлся дождь. Капли то колошматили по окнам «Логана» со всей дури, то превращались в скупые небесные слёзы.
Когда Кукарский прибыл, дождь уже перестал. Дима вылез из машины и ноздрями втянул превосходнейший аромат майского естества после дождя. И одновременно Кукарский уже узрел, что памятник старины, им спалённый, отсутствует на старом месте.