Да, не тот период! Ещё только первый класс! Беззаботная беготня по школе, наивные мысли, наивные мечты. Что можно объяснить такому себе? Да ведь и хотел же! Хотел уже тогда, в первый визит. Но природа времени подсунула Лерку, которая известила об отсутствии Димки маленького и его матери. Значит, время предупредило – что нельзя встретиться с самим собой или с молодой мамой. Стало быть, прав Коля – нечего испытывать собственную судьбу!
Дима снова осмотрел комнату – и тут ему пришла идея. Дом, в котором у него квартира по ипотеке, строится как раз сейчас, в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. А не пойти ли ему на стройку и кое-что проделать? Решено! Так тому и быть!
По дороге Кукарский завернул на советский базарчик и удачно спихнул по дешёвке два тома «Консуэло». Пообедал Дима в знакомой с детства пельменной за шестьдесят две копейки. Там радовал неизменный от времени полумрак. Касса царила на старом месте (в смысле, как в детстве), а из-за кассы, из нутра кухни тянулся пар, и дородная повариха громко сообщала, что пельмени сварятся через две минуты. А на столах стояли графинчики с бесплатным раствором уксуса и солонки с перцем и солью.
Впрочем, мало что изменилось здесь к две тысячи тринадцатому году: только косметические исправления появились. Свежее стало, стены посовременнее, потолки другие, опять же – окна пластиковые, думал Дима при осмотре зала, вот только графинчиков и солонок уже не ставят – всё за отдельную плату!
Хотя пельмени тысяча девятьсот восемьдесят третьего года показались вкуснее, чем вообще всякие пельмени из две тысячи тринадцатого года. Ну, это и понятно, решил Дима. В Советском Союзе всякую дрянь в мясной фарш не добавляли, а ГОСТы чтили!
Отобедав, Дима прогулялся по памятным местам, пропущенным в первый визит. И, наконец, добрёл он до заветной стройки. Было полшестого вечера, за забором царила тишина. Кукарский пробрался в расщелину с отвернутыми досками, тихо пробрался краешком изгороди, боясь сторожа, и проскользнул в нужный подъезд.
Квартира располагалась на втором этаже. Входная дверь пока что не обрела свою ипостась. С замиранием сердца Дмитрий ступил внутрь. Под подошвой предательски хрустнула строительная крошка. Бетонные стены прихожей в полумраке словно сузили пространство.
Пройдя в комнату, Кукарский встал посреди и осмотрелся. Обзор двора уже успели застеклить. Вот только тополи ещё не выросли – даже до второго этажа не дотянулись! А ведь там, в будущем, они до крыши дома уж достали!
В груди стало тепло. Своё, родное, в первозданном виде, – он почувствовал себя так, словно попал в доисторические времена. Впрочем, это сравнение неудачное, как и всякое другое.
Кукарский оставил комнату и, хрустя подошвами, проследовал в ванную. Унитаз и чугунная ванна уже обосновались на своём месте – унитаз до вселения Димы не дожил, а вот ванна просуществовала спокойно, Кукарский лишь сменил ей покрытие.
Дима сел на колени, изогнулся и просунул далеко в нишу между стеной и ванной заранее приготовленную посылочку себе из прошлого – небольшой свёрток в фольге, крепко затянутый в полиэтиленовый пакет.
В фольгу были завёрнуты всякие мелочи, которые Дима прикупил сразу после продажи «Консуэло» Жорж Санд, а именно: закрытый металлический кружок-таблетка с бальзамом «Звёздочка», диафильм «Остров сокровищ» в пластиковой баночке и, наконец, тройной одеколон.
Все эти безделушки Дима планировал использовать на собственные нужды. А самое главное, он хотел посмотреть, как они сохранятся.
Под собственными нуждами подразумевалось вот что. Бальзам просто для каких-нибудь местных лечений. Диафильм Кукарский решил показать дочери (и посмотреть вместе с нею – оставалось лишь раздобыть проектор), а тройным одеколоном он хотел обеззараживаться после бритья. Хотя кое-что можно было бы и спихнуть коллекционерам, например, тот же флакон с одеколоном.
На кухне Дима постоял у окна, разглядывая неузнаваемые очертания будущего двора, наконец, покряхтев, он вышел в прихожую и покинул свою будущую квартиру.
По дороге в общежитие Кукарский заглянул в отдаленно знакомый гастроном, чтобы прикупить чего-нибудь на ужин, например, бутылку кефира с фольгированной крышкой и пышный советский батон. Вот только продают ли всё это по вечерам, Дима не помнил.
Однако в нутре магазина Кукарский нарвался на очередь за карпом горячего копчения, и Дмитрию так захотелось попробовать советской рыбки, что он пристроился в хвост очереди, за бабулькой в цветастом платке.