— Боишься? — поддел Бенвор, когда тот вернулся. — Правильно.
Риймонс хмуро уставился на него.
— Тебе повезло, что у меня с собой нет ничего, чтобы развязать твой язык. Не то чтобы меня так уж интересовало, кто смог пробраться в замок мимо охраны, но если я услышу еще хоть слово, знай — Холмуш тоже может быть неплохим палачом.
Бенвор и не собирался поддерживать беседу. Но вскоре колдун позвал стражника для доклада.
— Еще не поймали, милорд, — с беспокойством отчитался тот. — Этот лазутчик — самый настоящий невидимка. Нападает исподтишка, со спины, убивает и исчезает! Словно проходит сквозь стены!
— Чушь! — рявкнул Риймонс. — Нашли оправдание, ротозеи!
— Он девятерых уже зарезал! — взмолился солдат. — Лешир просто отстал от отряда. Мы не успели и дюжины шагов сделать. Тут же вернулись — а он уже мертв, и никого, как сквозь землю… Милорд! Может вы сами глянете, а? Тут явно что-то нечисто!
Колдун выбранил солдата и выставил его прочь. Потом навис над капитаном и напряженно спросил:
— Кто этот человек? Это ведь за тобой, верно? Отвечай!
Бенвор поднял на него насмешливо-снисходительный взгляд.
— Конечно, за мной. Поверь, солдатам его уже не остановить, — тихо произнес он и, постаравшись вложить в голос как можно больше зловещих ноток, добавил: — Только вот с чего ты взял, что это — человек?
Риймонс недоверчиво выпрямился.
— А кто тогда?
— Кто из нас двоих знаток сверхъестественного? — усмехнулся юноша.
Колдун не успел ничего ответить. Ворвался Виркен и с порога оповестил:
— Милорд, будет лучше, если вы пока тоже побудете в Солнечной башне. Я не могу выделить людей на вашу охрану здесь. Оставьте все это и идите со мной.
— Холмуш, — раздраженно бросил Риймонс, — у тебя почти семьдесят человек, а вы не можете поймать одного!
— Прошу вас, идите к его величеству, — нетерпеливо уговаривал рыцарь. — Половина стражи именно там. Остальные гибнут почти на глазах. Стоит кому-то на минуту остаться одному… Даже по двое! Некоторым невидимка просто свернул шеи — и никаких следов. Его величество распорядился послать в столицу за охотничьими собаками, но пока они прибудут…
Колдун нерешительно посмотрел на пленника.
— Иди, иди, — язвительно подхватил Бенвор. — Обо мне не волнуйся. Лучше займись своим завещанием.
Виркен в два прыжка очутился рядом и наотмашь ударил Олквина по лицу.
— Мерзкий щенок, я удавлю тебя прямо сейчас, и пусть лазутчик приходит и забирает твой труп, если хочет, — прорычал он, схватив юношу за горло. Лишенный возможности защищаться, Бенвор плюнул ему в глаза кровью из разбитой губы. Виркен ударил его еще раз.
— Хватит, Холмуш, бить связанного недостойно рыцаря, — процедил Риймонс.
— Если невидимка найдет мой труп, — задиристо прохрипел Бенвор, — можете сразу рыть могилы всем в этой крепости. Даже Альберонту. В живых не останется никто.
— Пойдемте, милорд, — вспомнив, зачем пришел, повторил Виркен. — Его величество невозможно убедить уехать в город. Может, хоть вас послушает?
— Да, Холмуш, — внезапно на что-то решившись, проронил колдун. — Я сейчас. Подожди снаружи.
Когда тот вышел, Риймонс подошел к столу и ключом отпер самый маленький ящичек. Оттуда он извлек крохотную белую бутылочку, держа ее в пальцах так, словно то была живая пчела. Преувеличенно осторожно поставив бутылочку на край стола, колдун схватил прозрачный сосуд с темной жидкостью и, подскочив к юноше, неожиданно брызнул оттуда ему в лицо. Едкие пары стали душить Бенвора, и он закашлялся, чувствуя, как моментально тяжелеет голова и все расплывается в глазах. Закрыв лицо войлочной маской, Риймонс схватил Олквина за волосы, запрокинул ему голову, быстро влил юноше в рот содержимое белой бутылочки и нажал на кадык, вынудив глотнуть. Бенвора тотчас же едва не вывернуло наизнанку — эта гадость смердела дохлятиной. И, пожалуй, лучше бы вывернуло, но пары, которыми он перед этим надышался, каким-то образом подавили естественную реакцию.
— Передавай привет Майрону, — глухо прозвучало из-под маски. Хлопнула дверь, и наступила тишина.
— Брант! Брант, где ты, черт возьми?!
Тело солдата обнаружилось через несколько шагов — и тоже со сломанной шеей, как и у всех из последнего отряда. Холмуш Виркен затравленно оглянулся. В узком, хорошо просматриваемом коридоре было пусто и тихо, но ощущение опасности, казалось, буквально нависало над начальником стражи. Повинуясь этому безотчетному чувству, он не вытерпел и действительно посмотрел вверх… и неожиданно встретился с перевернутым взглядом прищуренных светлых глаз, обладательница которых, упершись руками и ногами в стены, огромной летучей мышью распростерлась под сводчатым потолком. Тотчас же она камнем упала вниз. Рухнув под ее весом на четвереньки, начальник стражи почувствовал несколько острых, будто укусы клыков, тычков в шею. Внезапно совершенно обессилев, он упал ничком, сильно ударившись носом. Лазутчица перевернула Холмуша на спину и присела над ним, совсем по-мужски разведя тонкие колени.
— Приветствую вас, господин Виркен, — моментально выравнивая дыхание, проговорила она. — Здоровья, так и быть, желать не буду, покойнику это уже ни к чему.
Тело совершенно не слушалось, но рта Холмушу не затыкали, и он закричал изо всех сил. Женщина лишь поморщилась. Когда стихло гулкое эхо, она заговорила снова.
— Здесь вас уже никто не услышит, — по-птичьи наклонив голову вбок, она с расстановкой спросила: — Где капитан Олквин? Куда его заперли?
— Иди к черту! — рявкнул Виркен, ни капли не сомневаясь, что жить осталось считанные минуты. — Я не собираюсь раздавать королевских пленников. Мне уже нечего терять.
— Наоборот! — участливо возразила она. — Вы еще можете сослужить королю последнюю службу, — лазутчица почти ласково коснулась щеки Холмуша. — Поймите меня правильно, господин Виркен, во всем замке мне тоже нужен только мой сюзерен. Скажете, где он — я просто заберу его и уйду. Не скажете — ну и ладно. Я буду продолжать искать, пытая каждого, кто может знать о нем, и уничтожая всех, кто встанет на моем пути. Всех, включая даже его величество Альберонта, если так сложится.
Виркен презрительно молчал. Чтобы добраться до короля, нужно нечто большее, чем одна полоумная, пусть и очень ловкая. Женщина недовольно вздохнула.
— Ладно. Говорят, у вас с капитаном есть давние счеты?
Она неторопливо расстегнула мундир Холмуша, распахнула рубашку и с заметным удовольствием погладила его по могучей волосатой груди.
— Вы красивый мужчина, господин Виркен. Сильный, здоровый… — с грустной улыбкой сказала она, вытащила из ножен на рукаве кинжал и добавила непонятную фразу: — Жаль лишать этот мир такого ценного генного материала, но что поделаешь? Простите. Как говорится, ничего личного.
Холмуш охнул от резкой боли: даже не поведя бровью, лазутчица кинжалом рассекла ему плоть на груди.
— Так где капитан Олквин? — улыбка бесследно исчезла с ее лица. — У вас все еще есть выбор, господин Виркен. Я могу вырвать сердце — и вы умрете сразу. Но я могу сжимать его — и мучения будут долгими.
Видеть смерть людей было для Холмуша делом привычным. Война многие годы была частью его жизни. Но он и предположить не мог, что последним, увиденным в жизни им самим, станет не взмах вражеского меча, а лицо безжалостно-спокойной женщины с ледяными глазами.
— Будь ты проклята, гадина! — с ненавистью выплюнул Холмуш, поражаясь тому, что почему-то все еще жив. Что бы эта тощая дрянь с ним ни делала, вне всякого сомнения, смерть окончательно наступит только по ее милости.
— Я давно уже проклята, — прошептала лазутчица, одним поворотом кинжала с хрустом взломала ему ребра и плотно зажала рану рукой. Сквозь застилающую сознание боль Холмуш чувствовал, как жизнь стремительно утекает из него с каждой неудачной попыткой вдоха.
— Господин Виркен, вы желаете такой же мучительной смерти вашему королю? — в голосе женщины уже не было угрозы, только усталая обреченность. У начальника стражи быстро темнело в глазах — то ли в преддверии смерти, то ли от липкого ужаса: эти слова — не блеф, она действительно продолжит убивать в этом замке всех, шаг за шагом.