— Что вообще происходит? — не вынимая изо рта щетки, пробубнила я.
— Не очень-то хочется вспоминать весь этот кошмар, — он скосил на меня взгляд.
— Я все понимаю, — словно дирижер, помахала инструментом личной гигиены, — но, если ты в таком виде появишься на выставке — нас сожрут заживо.
— Алексис поставила условие, — он тяжело вздохнул, — я сплю с ней эти пять дней, она же дает нам контракт в три раза лучше, чем соседний номер.
— Только не говори, — я закатила глаза, — что ты впервые будешь сексом добывать клиентов.
— Этот тут ни при чем, — зло рыкнул брюнет, — она отвратительна, как медуза, скрещенная с куклой и помноженная на полено.
— Неужто есть кто-то хуже меня? — усмехнувшись, вернулась к приклеиванию ресниц.
— Ты хотя бы отзываешься на ласки, — он тяжело вздохнул, — а она словно в восемнадцатом веке — лежит и думает о процентах и котировках.
— В восемнадцатом веке думали об Англии, — насмешливо фыркнула я.
— Да хоть о лошадиных скачках, — он привел волосы в относительный порядок, — но лишь бы не лежали бревном, которое надо крутить из стороны в сторону!
— Все так плохо? — макияж был завершен.
— Еще хуже, — протянул Глеб, — ты в чем идешь?
— В белом костюме, — взглядом указала на вешалку с подготовленным еще вчера комплектом.
— Тогда, — он открыл гардероб, — белые брюки и голубая рубашка должны неплохо сочетаться.
— Для японки мы враги вообще-то, — напомнила я, поправляя резинку чулок.
— Поверь, — мою пятую точку обжег шлепок, — тот факт, что мне нравится, как ты извиваешься и стонешь, умоляя взять тебя сильнее, не меняет того, что я тебя готов голыми руками придушить.
— По тебе и не скажешь, — я потерлась о полувставший член, — что тебе настолько хочется меня убить, скорее трахнуть.
— Тогда, может, поможешь разобраться с проблемой? — меня перехватили за волосы.
— Мечтай, — и первая потянулась за поцелуем.
Целовались мы до сумасшествия, пока губы не начали гореть огнем, а легкие печь от нехватки кислорода. Я медленно гладила налившийся кровью член, а Глеб в ответ дразнил ловкими движениями мой пульсирующий от желания клитор. Тонкое кружево мягко сдвигалось под сильными пальцами, распаляя еще сильнее и делая ощущения ярче.
Второй рукой он продолжал удерживать мои волосы и, отклонив мне голову, поставил засос в районе ключицы. Под давлением руки я медленно опускаюсь перед ним на колени и сглатываю предательскую слюну при виде розового и подрагивающего от моих поглаживаний органа.
Несмело высовываю самый кончик языка и, смотря в глаза моего садиста, провожу от самого основания до головки. Повторив маневр еще пару раз, получаю в ответ низкий стон. Словно музыка он прокатился по комнате, придавая мне сил.
Осмелев, открыла ротик пошире и обхватила губами крупную головку, нежно дразня ее языком. Облизала по кругу и с чмокающим звуком выпустила на свободу. С усилием вновь провела языком от самого основания вверх, с силой прижимая ствол к раскрытой ладони.
Голова кружилась от собственных действий, которые с каждой секундой становились все смелее и смелее. Я, уже не стесняясь, демонстрировала все свои скромные навыки в минете.
Мои губы порхали по разгоряченной, твердой, перевитой венами и пульсирующей карамельке, которую я вылизывала с утроенной силой. Когда над головой послышался тихий рык, я возликовала.
На радостях разомкнув губы, взяла ствол наполовину, помогая себе рукой у основания. Вторую руку, что до этого спокойно лежала на коленях, переместила на крупные яички, что так интересно дернулись при моем прикосновении.
Мягко массируя член и мошонку парня, стонавшего от моих развратных действий, я сгорала в собственном пламени возбуждения. Трусики были уже мокрые насквозь, и по бедрам разливалась собственная влага.
На моей рыжей макушке сомкнулась сильная рука, не давая отстраниться от истекающего в мой ротик члена дальше, чем на пару миллиметров. Моя голова ходила по твердому члену, мокрому от смазки и слюны.
Головка упиралась в горло, не позволяя вдыхать, все движения стали более сильными и быстрыми. Толчки были глубже и резче. Я задыхалась, но в то же время впервые в жизни ловила такой кайф от осознания того, что мой бедный ротик сейчас насиловали толстым членом.
Глеб тихо рычал и насаживал мою голову на свой истекающий смазкой член, сжимая волосы до легкой боли. Оттягивая моя рыжую шевелюру, он не позволял мне отстраниться и выпустить его агрегат из ротика.