— Я с головой не дружу? — крик снизился до уровня шепота, — Я?
— Изыди, нечисть! — не своим голосом завопил парень.
— Убью, — ровным ледяным голосом прошипела я и запустила в спину удаляющегося парня блюдцем, — благодарю за документы.
— Что, простите? — болгары смотрели на меня круглыми глазами.
— Спасибо за сохранность документов, — вновь перешла я на английский, — и, будьте так любезны, если увидите Глеба, передайте ему, что он уволен и подписанные документы направлены в отдел кадров.
— Конечно, — как два болванчика кивнули те.
Пылая праведным гневом, я возвращалась в номер, чтобы оставить документы и уже потом пойти на выставку. Стоило, конечно, не взрываться на людях, а потом по-тихому прикопать Глеба под ближайшей пальмой, но это было выше моих сил.
Отец прекрасно знал о моей реакции на обман и пренебрежение, а значит, именно ее и ждал этот молодящийся интриган. В груди все еще клокотали отголоски пережитого взрыва. Глаз нервно дергало, а правая рука немела после сильного всплеска эмоций.
Стоило мне открыть дверь картой, как из-за нее донесся смех папеньки. И только улегшиеся в душе эмоции вновь зажглись пламенем мщения, захотелось что-нибудь разбить об эту дурную темноволосую голову.
— Станислав, ваш выход, — Глеб меня заметил раньше, чем я смогла привести план в исполнение.
— Насташка, девочка моя хорошая, — отец улыбнулся во все двадцать шесть оставшихся с девяностых, зубов.
— Убью, — зло пообещала я, смотря в глаза сразу обоим особям мужского пола.
— Это будет потом, — отмахнулся мужчина, — а теперь, доча, слушай и впитывай информацию.
— Что такое? — от такого взгляда темных глаз в душе мигом наступил мир и порядок, гнев пропал, эмоции исчезли, остался только холодный расчет.
— У нас завелась крыса, — твердый голос Станислава заставил вздрогнуть, — и копают в основном под вас двоих, под тебя, Насть, больше, так как ты числишься неофициально моей дочерью. За последний месяц вообще появился слух, что я твой непризнанный биологический отец и давно переписал на тебя все. Но это полбеды, из бездна знает откуда всплыла моя супруга. Да, дочь, не удивляйся, я был в свое время женат. По глупости и малолетству женился на дешевке, и слава богу, молитвами и нотациями моей маменьки, развелся с ней через месяц. Сейчас, восемнадцать лет спустя, она вновь объявилась, так еще и якобы с восемнадцатилетним сыном. Вот только я такого не припомню, в семнадцать лет о детях я даже не мечтал. И эта стерва смеет требовать ключи от моей квартиры и половину твоей доли для своего отброса.
— Пап, это точно не твой ребенок? — притихла я на стуле.
— Доченька, — отец помассировал переносицу, — за последний десяток я в постель перетаскал стольких, что мог бы открывать собственный город из детей, но ты хоть одного видела?
— Не говори, что ты бесплоден! — в ужасе прикрыла рот ладошкой.
— Нет, — сплюнул тот в ответ и постучал по столу, — но без медицинской помощи детей у меня быть не может. Вот тут-то я и зарекся разговаривать с бывшей женушкой. И, как результат, перед самым вашим отлетом я получил информацию о кроте. Найду — лично вспомню, что творил в девяностые, его ни одни собаки не найдут. Именно поэтому мне и пришлось вас двоих отправить на выставку, так-то в этом вообще не было необходимости. Но как видишь, все что ни делается — все к лучшему. У нас куча контрактов и договоренностей, шпион не может к вам подобраться, а вся выставка считает вас любовничками, что друг друга к каждому столбу ревнуют.
— Но зачем все это? — я непонимающе посмотрела на Глеба.
— Если о нашей поездке, а точнее, ее деталях узнают нужные люди, — поскреб подбородок брюнет, — то будут искать более изощренные способы воздействия на нас. Факт того, что мы давно и глубоко влюблены друг в друга, осложнит им жизнь.
— А наши вечные споры и драки, — я закусила ноготь, — спишут на ревность и ссоры. Твоих любовниц — на эпатажные выходки, мою целомудренность — на преданность одному мужчине. И наш сегодняшний скандал впишется идеально. Моя фраза про увольнение и его дальнейшее отсутствие. Мало ли что девушка пообещает тебе на нервах.
— Правильно мыслишь, — отец кивнул, — и ваше отсутствие на выставке спишут на страстное и бурное примирение, но никак не на приватный разговор.
— И какие наши дальнейшие действия? — я взглянула на мужчин из-под опущенных ресниц.
— Пока по ходу пьесы будете отыгрывать ситуации, — папа сжал кулак, — я же за оставшиеся пару дней постараюсь разобраться с нашей проблемой по старым каналам и связям. Не смогу, так пойду писать заявление в полицию.