Вдруг замерла та. Пристально уставилась на меня, отчего страх вновь сковал меня всю внутри - захотелось тут же свернуться в клубок, пряча душу.
Она редко себе позволяла такие взгляды, взгляды, за которыми сейчас польется искренность (вместо книжных строк), но оттого они были еще ужаснее. Словно, вот-вот коснется души - и раны опять вскроются: оттуда побежит кровь, гной и желчь. Вновь прорвется безысходность...
- Прошло уже больше четырех лет. Это жестоко - но пора. Твоей вины нет, ни в том, что произошло (и ты уже сама это знаешь), ни в том - что осталась жить, а не ушла за ним.
Слезы сорвались с моих глаз. Дрогнула в попытке закрыть уши ладонями, дабы опять не слышать этот душу режущий скрип нравоучения, но в последний момент осеклась, сдержалась - нельзя обратно. Нельзя им показывать, что я все еще на дне - на плоском, темном, безумном дне, где нет ни света, ни воздуха. Где я - мертвая...
- Используй эту возможность, как спасательный круг. Хватит тонуть. Ради вас двоих - живи дальше. Не растрачивай зазря то, что некоторым не дано. Ему было не дано.
***
В голове еще бил колокол ее слов, ее жестоких, болезненных слов, но в этот раз оборона души была гораздо сильнее: и недолго ныло, недолго разрывалось сознание от старых воспоминаний. Мое "я" быстро свернулось в калач - заменяя тяжелые мысли на бездумье или легкое порхание пустозвонных дум: "Коляска красная, а сидит мальчик - или это девочка? и зачем одевать так непонятно?", "Шоколадный цвет машины? хм, разве такое бывает?"," Прошло уже больше четырех лет. Это жестоко - но пора. Твоей вины нет..."
Глубокий вдох. И вновь натянутой струной оборона: "А что брать с собой? Только летние, или и теплые вещи?","А вдруг дождь?","Интересно, это же, наверняка, мама уболтала Таню или, вообще, тетю Надю, меня к ним позвать?"
Замерла. Взгляд прикипел к знакомому номеру автобуса.
Нет, он не везет домой. Он - проводник в мой собственный ад, в который я запретила себе ход, по крайней мере, так часто, как бы хотелось...
Но сегодня - особенный день. Мне дали добро на поездку, и я уже сама хочу покончить со всем этим... миром, чертовым, черным миром... без него,
... без моего Никиты.
Решение принято. И я сажусь в автобус.
Мы едем на автовокзал. Затем - в Петрово. Недалеко тут, за городом. Полчаса езды.
Но, тем не менее, этот путь я проделываю редко. Пару раз в год. Теперь уже пару раз... а раньше...
Но это было раньше.
Нельзя с этим частить.
И нет, я больше не боюсь кладбищ. По крайней мере, этого...
Просто, с каждым разом вокруг там всё и все становятся роднее - и я чувствую, что... совсем скоро не останется сил оттуда уезжать. Что там будет мой дом, и мой покой.
Но даже я осознаю то, что это - неправильно. Не смотря на все внутренние "но", это - неправильно... И пусть мне хватает ума, каждую такую свою поездку скрывать от своих близких (и уж тем более от врача), всё это ведет - в никуда.
... привычная тропинка. И вновь ты залилась буйством красок - зеленая пышная трава и редкие, но такие красивые и яркие, полевые цветы...
Путь в рай, или, по крайней мере, к вратам его.
А вот и каменное, гранитное твое лицо. Улыбаешься, дразнишь...
Как тогда, как в наше время...
- А я вот старею. А ты - как всегда, засранец. Красивый... и молодой. Тебе даже бутылку пива не продадут. Разве что снова бороду будешь отращивать, чтобы казаться старше.
А мне вот уже двадцать три. Представляешь?
... скоро, вообще, бабкой стану. Наверно, перестанешь и любить. С первым листопадом зубов - забудешь.
(стираю слезы со щек)
- Я уеду... - решаюсь на главное. - Ты прости... Прости...
(рыдания сдавливают грудь)
- И дело не во мне... Просто, мама... И я устала, - с визгом выдох. - Прощай, Никит... Прощай, Макаров. Не злись, на День рождения, возможно, все же приеду. Не знаю... Но я больше уже не могу. Ты меня не забираешь, ... и я всё как-то к тебе не иду. До встречи... но лучше не жди.
... пока,
люблю тебя.
Глава 2. Новый мир
***
Город оказался не намного меньше нашего. Все так же куча машин, дорог, людей и многоэтажек. Местами, даже чудилось, будто никуда и не уезжала. Однако, что могло не радовать, даже слабоватое зрение теперь - не проблема вежливости. Кого бы ты не встретил на своем пути - никто тебе не знаком. Любое, казалось бы, лицо из прошлого - ошибка. Никакой связи. Просто похож, или, каким-то чудом, едва ли не двойник. Но ничего, и никого родного или близкого.
Никаких вопросов. Никаких советов. Никаких... соболезнований.
Чистый лист. Чистая гладь - и я начинаю новый рисунок.
Новую жизнь.
Я отпускаю прошлое, даже... если это слишком болезненно. И противно.