И пока я ему верю...
***
- Можно я завтра съезжу к Никите? - решаюсь на невероятное. Сидит, смотрит на меня ошарашено, выпучив глаза, не моргает; перестал жевать. - У него будет День рождения... в прошлом году... и так пропустила... Хотя бы в последний раз. Пожалуйста... - веду неуверенно дальше, сгорая от стыда и страха. - Просто, не хочу тебе врать и делать это за спиной. Хотя бы... в последний раз. Обещаю... Пожалуйста...
Тягучая минута тишины...
И наконец-то решается:
- А Никита... это - кто? - скривился.
Опешила. Не знаю даже, какие подобрать слова...
- М? - подначивает.
(тяжело сглотнуть ком боли)
- Это с ним... ты тогда меня ночью возил прощаться... Просто... - и вновь попытка оправдаться.
Но вдруг не дает договорить, резко перебивая:
- Да.
- Да? - еще сильнее оторопела я.
- Да, - и, немного помолчав, добавил. - Только я сам тебя отвезу. Как раз твои родители посидят с малышкой, как и хотели.
За / против, и несмело закивала головой.
- Хорошо.
***
Из машины вышел, но за мной не пошел. Так только, прошелся взад-вперед и замер, уперев руки в боки, сопроводил взглядом.
Тяжелые, болезненные шаги вперед. Казалось, все больше свинца наливалось в ступнях - и сил не хватит завершить этот путь.
Но еще немного - и вот... взгляды наши с Макаровым снова встретились.
Молчим.
Глубокий вдох, и, проигрывая бой слезам - запнулась в рыдании.
- Прости меня... но я его очень люблю, - глубокий вдох со свистом. - Не знаю, приеду ли еще когда-нибудь. Хотя, конечно, буду рада встречи... Прости меня.
Вдруг послышались за спиной шаги, шарканье щебня. Еще миг - и застыл кто-то рядом. Решаюсь окинуть взором. Замерла в стыде, словно вор.
Молчим (уже все трое).
Но глубокий вдох - и осмеливаюсь... на странные, жуткие, но, наверно, правильные... и нужные слова.
- А это - мой муж, - и вновь полуоборот. Несмело Зобова беру за руку - поддается. Скрестили в замке пальцы.
Безмолвствуем.
Пристально всматривается в гранитный портрет Коля, а лицо совсем не выдает эмоции, хотя... что-то нервозное периодами все же прожевывает... какие-то не сказанные... или сказанные, но про себя, слова.
Еще один глубокий, тяжелый вздох.
Короткий, украдкой, прощальный взгляд на Никиту - и разворот, тихо шепчу:
- Пошли, Коль...
Скривился вдруг Зоба. Выдох.
Кисло усмехнулся.
Не поддался на мое движение - все еще глаза прикипели к своему... сопернику (что ли).
- Не сцы, пацан, - от произнесенных слов меня даже подкинуло на месте; замерла, ошарашенная. - Я ее в беду не дам... Но, без обид, она теперь - моя...
Разворот - взгляд мне в глаза.
- Хочешь, побудь еще... Я в машине подожду.
Несмело, мило улыбаюсь... какому-то внутреннему просветлению и умиротворению.
Застенчиво закусила губу.
- Спасибо тебе.
Прощальный взгляд на Макарова, и, силой потащив за собой Зобова, пошла от прошлого прочь... навсегда.