1
Лайла
— Ты же не наденешь это? — спрашивает тётя, наблюдая, как я натягиваю чёрную толстовку. — Лайла, ради бога. На улице тридцать градусов жары.
Я вздыхаю и отступаю, не желая затевать спор с самого утра. Особенно с тётей Кейт. Она так старалась, чтобы помочь мне. Была терпеливой и поддерживала меня, и я знаю, что она потратила уйму денег на дорогую дизайнерскую одежду к моему возвращению в школу. Я могла бы найти работу, чтобы вернуть ей деньги, но тогда ей бы пришлось подвозить меня туда. Знаю, она хочет для меня счастья больше, чем получить деньги. Но в этом деле я ей не помощник.
Кто бы знал, что попытки убедить окружающих в том, что ты нормальный, могут быть так чертовски утомительны?
— Хорошо, — отвечаю я и надеваю зелёную клетчатую рубашку с короткими рукавами вместо чёрного балахона. — Так лучше?
— Намного, — улыбается тётя и протягивает мне чашку чёрного кофе. — Может, стоит немного подвести глаза. Ты выглядишь усталой.
— Спасибо. А ты сегодня выглядишь волшебно — впрочем, как и всегда, — отвечаю я ей. И, заглянув в большое зеркало, прикреплённое к дверце моего шкафа, убеждаюсь, что тётя права. Я выгляжу усталой. Наверное, потому что не сплю спокойно с тринадцати лет. Проведя рукой по лицу, я оглядываюсь вокруг в поисках подводки для глаз.
Бедная тётя Кейт. Она просто не понимает этого. Неважно, провела ли я всё утро в сборах, накладывая макияж, выпрямляя волосы и выбирая подходящую одежду. Вероятно, даже пройдись я по школьному коридору в нижнем белье, и то никто не обратит на меня внимания. Мой внешний вид почти всегда вызывает у меня неудовольствие. Последние две недели были сущим адом. И вот я собираюсь сделать это ещё раз, а потом ещё. Как долго это будет продолжаться?
2
Лэнден
— Это только на год, — увещевает мама, как будто от этой фразы мне станет легче.
— Да, всего лишь выпускной год. Не так уж это и важно, да? — Я чувствую себя немного виноватым, споря с ней, потому что знаю: она ни в чём не виновата. И печаль в её глазах удерживает меня от дальнейших пререканий. Забрав у мамы из рук тарелку, я заворачиваю её в газету и опускаю в уже почти полную коробку.
— Хоуп Спрингс — милый городок. На самом деле даже замечательный. Тебе там понравится.
— Да, уверен, так и будет, — бормочу я, складывая верхние створки коробки так, что она остаётся закрытой и без скотча. — А если и нет, я всегда могу всё бросить и стать профессиональным упаковщиком коробок.
— Лэнден, — вздыхает мама, уложив очередное блюдо. Она вздрагивает, и я наклоняюсь к ней, обнимая её хрупкую фигурку. Такое ощущение, что в последнее время она просто истончается. Мой рост — а это почти сто восемьдесят три сантиметра — абсолютно нормальный для парней, а вот мама едва достигает ста пятидесяти двух сантиметров в высоту. Я даже не стал обнимать её слишком крепко, опасаясь, как бы не сломать её. — Обещай мне, когда мы переедем в Хоуп Спрингс, больше никаких драк. Тебе восемнадцать, и…
— А ты сегодня ела? — перебиваю я, отрываясь от неё. Хотя заранее знаю ответ, потому что все тарелки уже упакованы.
— Я в порядке. А ты голоден? — спрашивает она, подписывая «кухня» на коричневой коробке с изображением собаки.
Я только смеюсь в ответ, поскольку она знает, что я ем постоянно.
— Я закажу пиццу. — Мама тянется к телефону, но мы уже отключили его, поэтому я протягиваю ей свой мобильный. И улыбаюсь, поднимая коробку, чтобы вынести её наружу.
— Никаких грибов, — всё, что я произношу, выходя их кухни.
Оказавшись на улице, ставлю коробку с тарелками в заднюю часть арендованного фургона и оглядываюсь вокруг. Меня приветствуют горы и прохладный ветерок. Мне нравится Колорадо. Больше чем Техас.
Скоро придут Так и Дэнни, чтобы попрощаться, и это будет отстойно. Они мои первые настоящие друзья со времён начальной школы, и мне больно их оставлять. Это даже хуже, чем уйти из футбольной команды.
Часть меня хочет просто покидать весь домашний скарб в этот грузовик, схватить маму в охапку и уехать. Порвать со всеми. Но благодаря интернету это больше невозможно. Чёртов фейсбук. Не то чтобы я решил навсегда оставить социальные сети. Но Дэнни разозлится. Ей будет больно. А я уже и так слишком многим людям причинил боль.
— Чувак, это так остойно, — произносит Так, похлопав рукой по грузовику, к которому я прислонился.
— Знаю. — И это всё, что я говорю в ответ. Дэнни молчит, но я встречаю её взгляд и понимаю, что она едва сдерживает слёзы. Она не моя девушка, но мы оба знаем, что были на грани… чего-то. Подрабатывая летом спасателями в бассейне, мы сблизились. Об этом знают наши губы. И некоторые другие части тела.