— Чем там займёшься? Продолжишь играть в футбол или как? — спрашивает Так, пиная ботинком шину.
— Не волнуйся, приятель. Я не собираюсь тебе изменять, — усмехаюсь я, и Так делает резкий выпад, будто собираясь ударить меня. Дэнни закатывает глаза. — Наверное, в ту школу позвонил Полковник и убедил их, что это их гражданский долг — дать мне возможность попасть в команду. Или наговорил что-то ещё в том же духе. Мы ведь переезжаем только потому, что там расквартировали его полк.
— Я не понимаю, почему вы с мамой должны уезжать, — спокойно говорит Дэнни. — Твой отец даже не появляется дома, но зато обращается с вами как с багажом.
Она не повышает голоса, но я знаю: ей плохо. Видимо, это чувствует и Так, потому что он отступает от нас на пару шагов и закуривает.
— Дэнни. — Я притягиваю её к себе. — Это паршиво, я знаю.
Я кладу подбородок ей на макушку и вдыхаю её запах. Такой чистый, такой невинный. Цветочный шампунь и какой-то ванильный спрей для тела — я видел такой в её шкафчике в раздевалке бассейна. От этого запаха мне хочется печенья.
— Мама хочет, чтобы мы оставались вместе, как настоящая семья, — фыркаю я, ведь мы оба знаем, что никакой «настоящей семьи» у нас нет.
Дэнни смотрит на меня своими большими карими глазами, и я вижу в них боль. Из наших редких ночных бесед я знаю, что папа ушёл от них почти сразу, как родилась Дэнни.
— Да, я понимаю, — тихо произносит она, и мне хочется пнуть самого себя да посильнее. Молодец, О’Брайен. Просто посыпь побольше соли на рану. — Позвони или напиши нам, как доберётесь до Хиксвилля.
Я обнимаю Дэнни в последний раз, а Так машет мне. Я осознаю, что неважно, ты прощаешься с людьми или наоборот — в любом случае это отстой.
— Хороший грузовик, — кричит мне кто-то, когда я вылезаю из нового «сильверадо», купленного мне папой. На мой восемнадцатый день рождения, так он сказал, но мы оба знаем, что это откуп за моё согласие переехать. Или предупреждение держать рот на замке. С Полковником никогда ничего не знаешь наверняка.
— Спасибо, — кричу я в ответ, кивая в сторону владельца голоса.
Некоторые девушки оборачиваются мне вслед, когда я направляюсь к школе, и я даже не пытаюсь скрыть ухмылку.
— Вот мы и снова в игре, — бормочу я себе под нос.
Найти нужный кабинет было не так уж и сложно, потому что он находился прямо напротив входа в школу. И сейчас я уже держу в руках расписание и карту с номером шкафчика в раздевалке и кодом от него.
— Эй, чувак. Ты Лэнден О’Брайен? — раздаётся рядом со мной мужской голос, пока я вожусь с замком шкафчика.
— С утра был им, — отвечаю я, гадая, принято ли у местных так здороваться или же это «в этой школе я главный плохиш, так что смотри, куда прёшь» приветствие.
— Дуайт Уилкинс, но все зовут меня Ди-Даб, — отвечает мне блондин, протягивая руку. Я крепко пожимаю её и возвращаюсь к своему строптивому шкафчику. — У тебя сегодня отбор в нашу футбольную команду?
— Ага, после занятий.
— Круто.
Господи. Хоуп Спрингс, должно быть, действительно маленький городок, если этот случайный чувак уже в курсе моих дел.
Парень продолжает:
— Я не играю с травяными феями, чувак, но наша команда только что потеряла одного игрока. И я видел кое-какие видео, где ты забиваешь как Бэкхем. — Он пожимает плечами. — Так что, если ты хочешь играть в настоящий футбол, я могу замолвить за тебя словечко перед тренером.
На мгновение я не нахожусь с ответом. Оскорбление, но даже не в чистом виде, а приправленное… чем? Комплиментом? Предложением? Без разницы. Пока ещё рановато думать об этом.
— Угу, чувак. Я найду тебя позже. Как только заберу костюм феи из химчистки. — Не за что, мам. Прежний Лэнден посадил бы этого хмыря на задницу просто из принципа.
Ди-Даб, или как его там, смеётся и широко улыбается.
— Круто, — говорит он. — Какой урок у тебя первый?
— Ди-Даб! Ты уже пристаёшь к новенькому? Какого чёрта, приятель? — К нам подходит коренастый смуглый парень и хлопает меня по плечу, прежде чем я успеваю что-либо ответить. — Добро пожаловать в Хоуп Спрингс, футболист.
Я пожимаю плечами под тяжестью его руки.
— Не обращай внимания на Ди-Даба, он просто хочет выиграть кубок, — произносит подошедший парень достаточно громко, чтобы другой его услышал. — Майлз Кэмерон, но все зовут меня Кэм.
Он протягивает руку. Что не так с этим местом? Прозвища и рукопожатия — обязательное условие?
Я жму Кэму руку и подтягиваю на плечо съехавший рюкзак.
— Да ладно, э-э, всё круто. Я ценю работу приветственного комитета и всё такое. Но намерен сосредоточиться на учёбе.