— Ты сегодня рано, — замечает тётя Кейт. Она пришла домой всего на несколько минут позже меня.
— Да, хм. Меня подвезли.
Пожалуйста, не спрашивай.
— Кто? — разбирая почту, спрашивает тётя, пытаясь не выдать своей заинтересованности.
— Лэнден О’Брайен. — И я ничего не могу с собой поделать — звук его имени заставляет меня улыбаться. И наполняет неожиданным теплом. У меня появился друг. Вроде как.
Тётя роняет почту и смотрит на меня.
— Он симпатичный? — Наверное, она тут же подумала, что этот парень — прекрасная возможность излечить меня от боязни общества. Мечтай, тётя Кейт.
— Нет, у него не хватает зубов и огромный горб на спине. — Я закусываю губу, чтобы не расхохотаться.
— А ты сегодня весёлая, Лайла, — отвечает тётя, закатив глаза.
— Если честно, он даже больше, чем просто симпатичный, — спокойно произношу я, прекрасно осознавая, что у меня горит лицо. — И он новенький, поэтому…
Поэтому не знает про мои скелеты в шкафу. Но моя тётя не осознаёт до конца, насколько мне плохо в школе, поэтому я решаю не заканчивать фразу.
— Лэй, я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но если вы с ним будете встречаться, тебе придётся рассказать о…
— Это была просто поездка до дома. Расслабься.
Но весь оставшийся вечер сама я не могу расслабиться. Всё, о чём я могу думать, — это улыбка Лэндена О’Брайена и то, как он покраснел, когда я включила песню «Лайла» в машине. Может, тётя Кейт и права. Может быть, я смогу не просто перетерпеть школу.
6
Лэнден
— Вот, возьми это, — мама протягивает мне упаковку с замороженными овощами, чтобы приложить к щеке. Излишне говорить, что, когда Полковник позвонил в школу Хоуп Спрингс узнать, как прошла моя тренировка, и услышал, что я на неё не явился, он пришёл в бешенство.
— Он просто многого от тебя ожидает, Лэнден. Ты же знаешь, — напоминает мне мама. Ей всегда удавалось придумывать оправдания его скотскому поведению. Но она избегает моего взгляда. Ей не хватает веры в свои собственные слова.
Пробежав в наказание девять километров, я был настолько глуп, что заявил, что это моя собственная жизнь. Полковник был сильно пьян, и в ответ заехал мне в челюсть. Я должен был это предвидеть. Я уже достаточно взрослый, чтобы понимать это. Но отныне я буду держать себя в руках. Если мама увидит, как мы дерёмся, это убьёт её. Поэтому я, как обычно, проглатываю обиду.
7
Лайла
У Лэндена такие мягкие губы. Мне почти жаль тех девушек, которые никогда с ним не целовались. Почти. Своими большими, тёплыми и сильными руками он прижимает меня к себе ещё ближе, если такое вообще возможно. Моё тело тает в его объятиях, и мысли скачут как сумасшедшие. Что если нас кто-нибудь увидит?
Я оглядываю стоянку, чтобы убедиться, что никто не приехал, но мы по-прежнему остаёмся одни.
До тех пор, пока рядом с нами не тормозит чёрный «шевроле аваланч» с тонированными стёклами. Из него выпрыгивает человек в чёрном капюшоне. Я помню его, но не знаю откуда.
— Лэнден, — шепчу я, но он закрывает мне рот поцелуем. И я перестаю дышать.
— Лэнден, остановись. — Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он продолжает меня целовать. Обняв, он прижимает меня ближе к себе. Ещё ближе. Человек в капюшоне подходит к нам, но у меня нет никакой возможности предупредить Лэндена.
— Лэнден! — кричу я, но уже поздно. Раздаётся выстрел, и Лэнден оседает в моих руках.
— Лэнден!
Я резко просыпаюсь, комкая одеяло. Оно обернулось вокруг меня и закрутилось так туго, что я долго не могу выпутаться из этого узла.
Итак, в старом кошмаре появилась новая сцена. Моя футболка стала мокрой, и, направляясь в душ, я стараюсь избавиться от навязчивого образа. Теперь я не хочу видеть Лэндена О’Брайена. И он в этом не виноват.
И это очень некстати, потому что, когда я выхожу из дома, Лэнден уже снаружи. Ждёт меня. Опираясь на грузовик, он выглядит как парень с обложки журнала. Совсем как в моём сне, и внезапно я чувствую, что весь воздух покинул мои лёгкие.
Я долгое время возводила стены вокруг себя. Тщательно и кропотливо, чтобы обезопаситься. Чтобы оставаться невидимой, незаметной. И улыбка Лэндена, обращённая ко мне, рушит эти стены, словно тяжёлой кувалдой. Когда он открывает передо мной дверь грузовика, и я встречаюсь с ним глазами, мне становится ясно, чего он добивается. Он хочет снести эти стены, оставив от них груду камней. Понимает ли он, что тогда я окажусь заживо погребена под ними? Что мы вдвоём окажемся погребены?
— Что ты здесь делаешь? — Часть меня почувствовала облегчение. Я вспомнила, что он мне снился. Но вместе с этой мыслью пришло воспоминание о кошмарном видении, и в животе что-то сжалось от страха.