— Это утешает, — говорит Лэнден так тихо, что я его едва слышу.
— Тётя сказала, что ты можешь прийти к нам и остаться на какое-то время. Если хочешь. — В темноте я с трудом различаю, как он откидывается на диване.
— Я не могу оставить маму. Когда меня нет, он… я просто не могу её оставить.
Его слова что-то задевают внутри меня. Лэнден — защитник. Мой и своей мамы. Я не могу поцеловать его на прощание в губы, потому что, если я сделаю это, то никогда не уйду отсюда, и тёте Кейт придётся меня выволакивать силой. Но и уйти просто так я тоже не могу. Не после всего, что произошло.
Склонившись над ним, я провожу руками по его груди и осторожно прикасаюсь губами к ссадине на его челюсти. Потом провожу губами вверх до лба и оставляю долгий поцелуй.
Не знаю откуда, но я чувствую, что этого достаточно.
Прошло три недели. Никто из нас не вспоминал события того вечера. Но всё изменилось. Стало легче. Мимо проходит школьный оркестр, играя гимн нашей школы. Лэнден обнимает меня сзади, и у меня кружится голова от его запаха — чистого запаха мыла и одеколона. Он легко прикасается губами к моей шее, чуть выше шарфа, и мои ноги подгибаются. Он становится всё смелее. Возможно, потому что я никогда не останавливаю его. Я сильнее прижимаюсь к нему.
— Спокойнее, — шепчет Лэнден мне в ухо, и его глубокий мягкий голос заставляет моё сердце трепетать.
— А я спокойна, — усмехаюсь я, обернувшись к нему.
— Кому ты рассказываешь, — ворчит он, обнимаю меня крепче за талию.
Я хихикаю и возвращаюсь к параду. Лэнден О’Брайен превратил меня в девушку, которая хихикает. Чудеса не прекращаются. Сейчас холодно, гораздо холоднее, чем обычно в это время года, но в руках Лэндена мне тепло. Безопасно. Безопаснее я себя чувствовала только в руках родителей, за несколько минут до того, как у меня их отобрал незнакомец.
В этот момент я так благодарна Лэндену, что едва сдерживаю дрожь от мысли, что чуть не потеряла его. Чуть не отпустила его. Я пыталась оттолкнуть его после того бала. Но он не пожелал быть отвергнутым. Он каждый день возил меня в школу. Следил, чтобы я выполняла все назначения врача. Он отказался покидать меня. В школе ходил за мной по пятам, и я больше не могла его избегать. И после Дня благодарения, когда его собственная тёмная тайна вышла наружу, к зависти очень многих его поклонниц, Лэнден стал моим, а я стала его.
Я вижу в нём и свет, и темноту, и принимаю обе его стороны. Сегодня вечером я собираюсь сказать ему. Что люблю его и что готова. Я хочу, чтобы он был первым, кого я поцелую, и — если мы оба будем готовы, хотя я уверена, он готов уже очень давно — чтобы он стал моим первым мужчиной.
Со дня бала у меня было два приступа. Первый раз это случилось, когда два второкурсника подрались и один из них ударился головой о металлическую дверцу шкафчика. А второй — после школьного матча, когда запускали фейерверки, и я не ожидала этого. Оба раза Лэнден был со мной рядом, обнимал меня, как сейчас, и успокаивал.
Всё хорошо . Ты со мной. Ты в безопасности .
Оба раза он удерживал меня. Судороги были не такими сильными, как раньше. Даже врачи не могут объяснить этого. Они считают, что причиной моей болезни является то, что я чувствую себя одинокой и незащищённой. Лэнден — моё лекарство. Я льну к нему ещё ближе, наслаждаясь теплом, исходящим от него.
Стоит мне подумать о поцелуе с Лэнденом, как где-то в животе будто что-то скручивается. Я нервничаю и немного боюсь. Боюсь пересекать ту черту, которая отделяет меня настоящую и ту Лайлу, которую я не знаю. Боюсь, что это что-то изменит в наших отношениях. Он мой лучший друг — чёрт, единственный друг, если честно, — и я не представляю свою жизнь без него.
Сейчас, когда он прижимается ко мне и я ощущаю его дыхание, я просто не могу представить, чтобы что-то могло нас разлучить.
Он знает о моих родителях, о моих приступах, а я знаю про его отца. Зная друг о друге самые неприглядные и тщательно скрываемые факты, мы стали ближе, чем нас мог бы сблизить любой поцелуй.
В следующем году мы оба будем поступать в Университет Джорджии — вместе. Взглянув на свои руки, я жалею, что я в перчатках и не ощущаю тепло его рук. Но я узнаю и это. Позже. Лёгкая дрожь проходит по спине, и Лэнден наклоняется к моему уху:
— Замёрзла?
От звука его голоса я словно плавлюсь, так что не могу говорить и только качаю головой в ответ. Он всё равно обнимает меня крепче, и я рада. Его объятия — единственное, что держит меня на земле, как якорь. Иначе я бы просто улетела в небо от той легкости, которая переполняет меня в последнее время.
Если бы мы не были так тесно прижаты друг к другу, я бы, наверное, и не почувствовала, как напряглись его плечи.
— Чтоб меня, — бормочет под нос Лэнден, и я оборачиваюсь к нему, ожидая какой-то шутки.
Он сузил глаза, а выражение лица стало мрачным и серьёзным. Такое лицо у него бывает, только когда поблизости находится его придурок-отец, и я начинаю тревожно выискивать Полковника в толпе.
Но я его не нашла. Парад почти закончился, и толпа начинает редеть. Лэнден хватает меня за руку и круто разворачивается.
— Лэнден. — Я тяну его за перчатку, чтобы он замедлил шаг, но он как одержимый.
Когда перед нами появляется пара — парень и девушка, — примерно нашего возраста, он до боли сжимает мою руку.
— О’Брайен, давно не виделись, чувак, — говорит лохматый парень, протягивая Лэндену руку.
Я услышала, как у Лэндена перехватило дыхание, когда темноволосая и темноглазая девушка подошла к нему ближе и оставила на его щеке поцелуй. Лэнден непроизвольно отпускает мою руку, и я тону в бездне боли и неловкости. Это был абсолютно невинный поцелуй, но он вонзается в меня, словно нож. Потому что он был мой. Поцелуй, который она только что украла. Он мой. Или мне так казалось.
— Твоя мама позвонила нашей и сообщила, что вы, ребята, переезжаете обратно, так что мы решили приехать к тебе и помочь со сборами, — произносит девушка, улыбаясь моему Лэндену.
Слишком многое произошло, чтобы сразу всё понять. Кто эта девушка? И он переезжает? Обратно? Куда обратно?
— Лайла. — Лэнден наконец приходит в себя, хватает меня за руку и тянет поближе к ним. — Это Так и Дэнни Андерсон, мои друзья из Колорадо.
Может быть, мне только показалось, но, кажется, Лэнден сделал слишком сильное ударение на слове «друзья».
— Ребята, это Лайла Флаэрти, — продолжает он, пока я стою с открытым ртом и пытаюсь привести мысли в порядок.
Итак, Колорадо. Он возвращается в Колорадо и даже не потрудился сказать мне.
— Привет, — тихо здороваюсь я, ожидая дальнейших объяснений.
— Я собирался рассказать тебе сегодня обо… всём, — признаётся Лэнден, обращаясь только ко мне. Но я не могу заставить себя выдавить хоть слово.
— Ох, чёрт, — в замешательстве протягивает Так, проводя рукой по волосам. — Встретимся в нашем номере отеля, друг. Вам лучше поговорить.
Он смотрит на Лэндена извиняющимся взглядом и говорит мне, что ему было приятно познакомиться. Я машинально отвечаю ему его же словами.
Дэнни ищет взгляд Лэндена, и её рот складывается в едва заметную улыбку.
— Мне жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Просто думай об этом как о милом сюрпризе.
Если она и ждала поощрения от Лэндена, то тот не проявил никаких эмоций. Просто кивнул и сказал, что заглянет к ним позже.
Как только мы остаёмся одни в кабине его грузовика, оно медленно начинает приближаться ко мне, становясь всё громче, пока, наконец, звон в ушах не заглушает всё остальное. Но это не приступ. Это гораздо хуже. Я собираюсь сделать кое-что, чего не позволяла себе с тех пор, как были убиты мои родители. Я собираюсь заплакать.
20
Лэнден
— Всё совсем не так, как ты думаешь, — говорю я Лайле, сидя в кабине своего грузовика, после того как неизвестно откуда взявшиеся Дэнни и Так разрушили мою жизнь.
— Хорошо, — тихо отвечает она, и я улавливаю дрожь в её голосе.