Оба они любили меня, сходили с ума от ревности. Я пользовалась этим. Их эмоции и чувства вносили остроту в мою жизнь, которой так сильно не хватало.
Только плановые госпитализации омрачали. Я так устала от этого всего. Хотела, чтоб меня оставили в покое и дали жить. Но…
С Яриком у нас закрутилось более серьезно после того, как я рассталась с Вовкой. Он слишком сильно давил на меня. Пытался переделать под себя. Я устала от его бесконечной ревности и вернулась к Ярику.
Не знаю, почему Вовка не рассказал ему о нас. Я тоже не стала об этом говорить. Мне нравилась такая интрига и я ничего не хотела менять.
Когда мне становилось слишком скучно с Яром, я снова возвращалась к Вовке. И у нас было страстное примирение. Мы обещали друг другу начать все сначала, идти на компромисс, но этого хватало ненадолго. В силу своего характера, Вовка не мог долго прикидываться пай мальчиком.
И однажды я психанула и вернулась к Ярику. Это были самые долгие отношения. Они перешли на тот уровень, когда мы стали обсуждать совместную жизнь.
Возможно, я бы тогда не согласилась на его предложение, но увидев Вову, целующую другую, ответила согласием. Ярик был счастлив, а я…
Все зашло слишком далеко. Настал день свадьбы. И мы бы поженились, не перехвати меня Вова перед самым выходом. Он объяснял, что все это было нелепой случайностью, что целовала она его, а не он ее. Просил не выходить замуж за Яра, ведь он без меня не сможет.
Клялся в любви и требовал второй шанс.
И стоя напротив будущего мужа, поняла, что не могу. Слишком предсказуемый Ярослав. Я с ним умру со скуки. А с Вовкой…
Я убежала тогда. Мы уехали за границу. Вовка целовал и шептал мне что я сделала правильный выбор. У нас все получится и мы сможем быть счастливы. Я так надеялась на это.
Возможно, все так и было бы, если бы не одно но, что преследовало меня с самого рождения. Моя тайна, о которой не знал никто.
Свой диагноз я никогда никому не рассказывала. Об этом знало лишь ограниченное количество людей. Те, кому рассказал отец. Те, кто подписал бумаги о неразглашении, потому что я требовала этого от отца. Он пошел на это. Только так я соглашалась на госпитализации без истерик.
Я слишком сильно хотела жить. Быть такой же, как все. Радоваться, ругаться, кричать. Нервничать. Но все это мне запрещалось.
Я старалась, как могла. Но были срывы. И когда это случалось, меня надолго запирали в больнице.
Бесконечные уколы, капельницы, таблетки.
Я так устала.
Со временем научилась контролировать себя и скрывать симптомы от отца. Но все равно он увозил меня на плановое лечение.
Лишь когда мне исполнилось восемнадцать, я смогла в открытую противостоять ему.
Я устала от гиперопеки.
Не могла так жить. Это не жизнь, когда тебя постоянно контролируют, когда за тебя решают, что будет лучше. Это клетка.
Меня часто накрывала депрессия. В этом состоянии невозможно было жить. Я так часто хотела сдаться и просто уйти, закончить свои страдания…
Мое больное сердце стало причиной многих проблем. Я всю жизнь жила, зная, что никогда не буду по — настоящему свободной. Поэтому я так гналась наверстать упущенное.
Пыталась взять от жизни максимум возможного. Но постоянно ощущала острую нехватку того, что мне хотелось больше всего на свете.
Со всеми ограничениями можно было жить. Но присутствовало одно большое и жирное но: мне нельзя было рожать. Да что там рожать, сама беременность была под строжайшим запретом.
А мне так хотелось ребеночка…
Усыновление я отметала сразу. Не нужен мне чужой ребенок, с непонятной кучей заболеваний и плохими генами. Я хотела своего.
Хотела сама выносить и родить.
Это была моя мечта. Которая увы, очень долго не могла осуществиться.
Вова был помешан на предохранении. Он не хотел детей. Говорил, что если когда — то и решится на них, то ближе к старости.
А я хотела сейчас. Пока еще молода. Но время шло, и все мои попытки не увенчались успехом. Лишь спустя несколько лет я узнала, что он сделал вазэктомию. Он спокойно объяснил, что возьмет ребенка из детского дома и воспитает как своего.
Это стало причиной развода. Я не могла смириться с этим. И пусть мне было нельзя, но я все равно рожу ребенка.
Тогда я вспомнила про Ярика. Он ведь любил меня. Хотел детей. А я…
Я была глупой и романтичной дурочкой, гонящейся за призрачной свободой.
Решила вернуться. Но каково было мое удивление, когда я узнала, что он женат!