То нечто, что пыталось с ним общаться, говорило словно бы несколькими ртами, каждый рот, при этом, говорил что-то свое, между делом еще и немножко споря друг с другом. Без сомнения, даже лучшие переговорщики, дипломаты и юристы не смогли бы описать все оттенки и значения подобного общения, не потеряв парочку из них.
- Не надо… - Мальчик дал петуха: - Не надо убивать миссис Уильямс или делать с ней что-то плохое. Она не виновата…
В ответ пришли картины его смеющихся одноклассников, владелец магазина Эдди, отец, мать, родственник, дальние…
- Никто не виноват, кроме меня! – Сорвался Алекс
Поток образов оборвался, и Алекс испугался, подумав, что теперь он стал целью этого неведомого чудовища.
Тот, кто позвал не может быть целью. Тот, кто призвал никогда не будет в опасности.
- Тот, кто призвал… Призыватель что ли? Это я тебя призвал? Но я… Я… Ничего не знал!
Ты призвал. Дай цель. Дай смысл.
Алекс ничего не понимал: «Когда я кого-то призвал? Я же ничего не делал!»
Однако вечно рефлексировать тоже было нельзя. Монстр терпеливо ждал пока Алекс придет в себя. А может он просто ждал цели, приказа и мог бы так же ждать еще парочку лет. Но Алекс все равно был ему благодарен за терпение и отсутствие понукания.
«Странно испытывать благодарность к кому-то, кто предлагал зверски убить твою школьную учительницу». – С непонятной даже для самого себя радостью подумал парень.
- Эм-м-м… Не знаю, как тебя зовут. Мог бы ты пойти вон туда и… Появиться? – Мальчик указал в противоположный угол комнаты и затаил дыхание. Ребенку было дико страшно, но вместе с тем, он чувствовал странное облегчение. Наверное, что-то подобное ощущает тот, кто день за днем мучается от диких болей и ему сообщают, что он смертельно болен и жить осталось всего несколько дней.
Безусловно, смерть — это страшно, но ведь в этом случае закончится и боль.
Иногда даже такое известие может принести радость.
Монстр появился внезапно, хоть Алекс и готовился морально к его появлению.
Глава 7
Он возник именно там, где Алекс и попросил, без всяких спецэффектов или чего-то необычного. Выглядело это так, словно он на секунду закрыл глаза, а открыв, увидел его.
Непропорционально высокая фигура. Вытянутое туловище, длинные руки и ноги. Тело очень худосочного строения. Монстр не мог стоять прямо из-за потолка, поэтому он наклонился вперед одной рукой упершись в потолок, а второй в пол. Одет он был в некий черный костюм, с ярко желтой бабочкой, особенно сильно выделяющейся на белоснежной рубашке.
Но больше всего привлекало внимание лицо, а именно его отсутствие. Не было и глаз, но это мелкое обстоятельство не мешало присутствию чувства, что он пристально смотрит.
Зато был огромный, красный рот. С тонкими, почти не видимыми губами. Он пересекал всю голову монстра от одного края до другого, будто бы рваный разрез от скальпеля. Своей же формой напоминал невероятно широкую улыбку.
Вот только это было что угодно, но не рот. Скорее некое изображение, выведенное неумелым безумным художником на белом фоне.
Был ли это вообще рот, или, точнее, пасть? Алекс не знал и предпочитал даже не думать. Он подозревал, что монстр умеет читать мысли.
- А теперь можешь… Просто исчезнуть? – Не особо надеясь на успех, попросил Алекс.
Но монстр послушно исчез. Испарилось и ощущение присутствия чужого взгляда.
Мальчик долго не мог поверить, что все закончилось, но на заданные вопросы, не последовало страшноватых видений.
Парень даже храбро попробовал было призвать его снова, но ничего не вышло. Это его немного обескуражило.
Спустя несколько дней Алекс привычно пошел в школу, но на насмешки своих одноклассников и злость миссис Уильямс он смотрел уже иначе.
Перед глазами вставал тот список и картины смерти учительницы и то, что от его глупой обиды могло все очень плохо закончится, заставили его поменять взгляд на многие вещи.
Алекс все также краснел и бледнел от шуток своих товарищей, а наставления миссис Уильямс вгоняли его в панику. Но он уже не воспринимал их слова слишком близко к сердцу.
О чем говорить, если Алекс в один день после уроков подождал пока все выйдут из кабинета, подошел к учительнице и искренне извинился за то, что сбежал с урока и за последующие события с участием матери. Ведь в произошедшем была всецело его вина.