Решив пока отставить расспросы, я последовал за ней. Еще прихрамывал, но чувствовал себя уже вполне сносно. Ощущение, будто правую руку и ногу отлежал, а сейчас, когда возвращалась чувствительность, их словно кололи тысячи иголочек. Неприятно, но терпимо. Мира шла очень быстро, я еле поспевал за ней.
— Подожди ты… разогналась!.. Машину так что ли бросаешь?
— Ага, — беззаботно махнула рукой Мира.
— А тот?.. Ну, который упал… Он умер?
— Да нет. Очухался уже, наверное. Если, конечно, башку не разбил о поребрик.
— Слушай, а чем ты его?
— Что? А… пищалкой, — девушка показала, с виду совершенно обычный, пластмассовый брелок автосигнализации
— Пищалкой… — бездумно повторил я за ней. — А я думал — свистелкой… понятно… Ладно, замнем пока… Кто они, вообще, такие?
— Не знаю, — ответила Мира, покосившись на меня. — Отморозки какие-то.
— И что им от меня было нужно? Ладно сумка… а меня-то зачем потащили?
— Не знаю.
— Блин, ты вообще, что-нибудь знаешь? — я даже остановился, — подписала меня на терки с бандосами…
— Тише! Тише! Не кричи так! — девушка оглянулась по сторонам. — Пока не знаю, но скоро узнаю!
— А мне что делать?
— Ничего, посидишь пока в безопасном месте.
Она была совершенно спокойна и глядя на это, я тоже стал успокаиваться.
***
Вызов. Дважды прокурлыкал тоновый набор номера. Долгие гудки. Щелчок.
— Это я — Вальтер! Я с Лехиной трубы звоню, чтоб не запалиться, он симку новую только поставил.
— Ну?.. И чё за блудняк, вы на вокзале устроили? Я тебе что говорил, помнишь?
— Помню… но тут такая байда… Фуфло, короче, полное!.. Но это не наш косяк!
— Ты не буровь, говори толком!
— Сперва все, как надо было… как ты сказал… Рэмбо с Бивнем на площади взяли лоха этого за хомут, он и не рыпнулся. Тянем к тачке, и тут телка эта… слушай, ты не говорил, что так может быть… Я не понял, вообще, откуда эта белочка дурная взялась? Она, между прочим, на Бумере была… бронированном. Она Костика Рэмбо завалила… я не понял из чего… а Бивень забздел и сквозанул оттуда. Сейчас с нами. Мы из калашей по ним дали… по рожку маслят извели… бесполезняк… рикошетят пули.
— Какая еще телка? Вы там совсем охренели?.. дебилы! Боевиков, бля, насмотрелись? Дальше, что было?
— Чё… ну, уехали мы оттуда от греха… на хер нам это попадалово? По радио сейчас слышал: Костик Рэмбо, живой вроде, но закрыли его в больничку… надо вынимать как-то кореша.
— Разберемся с твоим Костиком. Вы сейчас где? Пропасти вас не могли?
— На хазе съемной… Рож, вроде, никто не видел, но мало ли… Лехе показалось, что за нами черт какой-то увязался от площади, на мотоцикле… но потом мы начали смотреть, покрутились по городу, вроде оторвались… а может и не было никого. Померещилось. Че нам делать-то?
— Вы дел уже наделали! Ладно… собирай своих и езжайте к Вини-пуху на дачу. Отсидитесь там, пока эта байда не рассосется… А там посмотрим.
— А Рэмбо?
— Я сказал, разберемся! Все, отбой!
***
— Але! Шкипер? Але!
— Да, слушаю вас, Александр Степанович. Здравствуйте!
— Здорово! Слушай, мне тут пацаны мои отзвонились…
— Да… я уже в курсе того, что произошло.
— Шкипер… я не знаю… Ты не предупреждал, что такие косяки могут быть! Одного из моих, завалили… Кто это был? Если комитетчики…
— Не беспокойтесь, Александр Степанович, не ФСБ…
— Менты?
— И не МВД…
— А кто?
— Неважно… насчет них, вам беспокоиться не стоит — это мои проблемы.
— Уверен?
— Сто процентов! А эти ваши, ребята, они не заметили… их никто не пытался преследовать?
— Вальтер… ну, это мой близкий, он что-то буровил такое… мотоциклист какой-то, вроде, ехал за ними… но, вроде как, оторвались они. А может, вообще, со страху померещилось… перебздели пацаны.
— Мотоциклист, говорите? Александр Степанович, вы по этому номеру больше не звоните… я вас потом сам найду. Да… советую вам, быть в ближайшее время поосторожнее! С этими вашими пацанами, встречаться не надо… Да и вам лучше будет дома пока не показываться. Отдохните где-нибудь… лучше, вообще, уехать за город… Это просто дружеский совет.
— Ты, бля, во что меня втравил? Че за блудни?
— А вот грубить не надо! У нас с вами, деловые отношения. Я оказываю услугу вам, вы мне. Кроме того, я ведь вам хорошо плачу? Ну а при вашей, э.… работе, определенный риск неизбежен. Поэтому послушайте моего совета: несколько дней не показывайтесь в городе. Только несколько дней! И все будет хорошо!
— Отвечаешь?
— Отвечаю! Я потом сам с вами свяжусь. До свидания, Александр Степанович!
— Пока.
***
Неприметная серенькая тойота Королла, была припаркована возле забора, под развесистой яблоней. В руках у Миры знакомо пискнул брелок, на этот раз просто отключив сигнализацию. Щелкнул центральный замок. Девушка села за руль и завела мотор.
— Садись, тут недалеко.
Я, нехотя сел с ней рядом — память о недавних выкрутасах на дороге давала о себе знать — повозившись, отодвинул кресло подальше. На этот раз, Мира не спешила. Мы вновь пересекли улицу Шамшурина и, проехав несколько кварталов, остановились во дворе у обшарпанной пятиэтажки.
— Тут, — девушка показала на облезлое здание. — Первый подъезд, пятый этаж, квартира номер пятнадцать. Посиди там, пожалуйста, до моего возвращения.
— Опять номер пятнадцать?!
— Просто совпадение! В общем, вот тебе ключ! А я скоро буду… дела только, кое-какие сделаю.
— Ключ… — проворчал я, выходя из машины. — Сколько у тебя ключей припасено на мою голову?
Отъезжая, девушка успокаивающе улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. Затем тонированное боковое стекло поднялось и тойота, бибикнув на зазевавшуюся пенсионерку, выкатила со двора.
***
Квартира номер пятнадцать имела крашенную синей краской металлическую дверь, отперев которую, я оказался внутри обычной однокомнатной хрущёвки. Зал, крошечная кухонька и совмещенный санузел. Разувшись после некоторого сомненья, я прошелся по квартирке, заглянул на кухню и в ванную. Квартира выглядела нежилой. На всех горизонтальных поверхностях лежал слой пыли, окна закрыты душными шторами. Часы на стене замерли на без двадцати шесть. Сколько же сейчас времени? Вроде бы недавно произошли все эти события. Не более получаса прошло. Странно, как быстро я успел успокоиться… Как будто на меня регулярно, среди бела дня нападают бандиты с ножами, а их подельники стреляют из автоматов. Впрочем, сейчас, оставшись в одиночестве, я вновь почувствовал предательскую дрожь, проходящую время от времени по телу. На душе снова стало паскудно, как после тех снов с полетами над хищными тварями. Только там я благополучно просыпался и убеждался, что это всего лишь сон, а тут все изначально было явью. Я походил по комнате, прислушиваясь к скрипу половиц, затем вернулся в коридор и проверил — хорошо ли закрыт замок. Посмотрел в глазок на пустую лестничную площадку и на всякий случай, задвинул металлическую щеколду. Мира, когда придет, пусть звонит в звонок.
В квартире стояла жара и было душно, как в склепе. Я раздвинул шторы и даже присвистнул — еще бы, все окна и форточки закрыты и запечатаны, похоже с самой зимы. Поняв, что в такой душегубке долго не протянешь, я решился, и, отодрав полоски бумаги, приоткрыл балконную дверь. С улицы ворвались звуки, словно разом включили громкость: шум и сигналы машин, детские вопли со двора. Потянуло свежим воздухом. я перешел на кухню, открыл форточку, снял рубашку и какое-то время стоял под легким уличным ветерком, уперев ладони в облупившийся подоконник. Из давно немытого окна виднелся унылый колодец двора, запертый с четырех сторон пятиэтажками, с одиноким тополем посередине, ржавой детской горкой и песочницей, в которой копошились несколько карапузов. Их мамаши и бабушки судачили на лавочках неподалеку. Я вдруг осознал, что уже давно ощущаю сильную жажду. Прокашлявшись пересохшим горлом, порылся в шкафах, в поисках подходящей посуды. Там нашлись только несколько пыльных тарелок, но ни одного стакана или кружки. Плюнув на условности, я пустил воду, подождал пока сбежит ржавчина и напился прямо из-под крана. Во рту остался ощутимый привкус железа. Прошел в ванную, пустил воду, сунул голову под прохладную струю. Оказалось, что вытереться тоже было нечем — полотенца не было, ни на кухне, ни в ванной. "Фиг с ним, само высохнет" — подумал я и, вернувшись в комнату, уселся на старой одноместной тахте, заскрипевшей под моим весом. Струйки воды стекая с мокрых волос щекотали шею. Закинув руки за голову, я откинулся на стену и замер в этой позе.