Сан тихо ржал, уткнувшись губами в мою макушку, ероша пальцами волосы, целовал и мешался рассказывать.
С ним было так уютно, тепло, хорошо, как в домике, невозможно отлепиться, вылезти.
- А я в тебя в первом классе влюбился. Ты на девчонку был похож, красивый такой. Признаться стремался, но я тебе печеньки и конфеты в портфель подкладывал...
Пальцы Сашки замирают, он не верит собственным ушам.
- Я даже обиделся, что ты не девочка. Поцеловать тебя хотел, Ваське рассказал, а он меня обствебал и я решил не целовать. А задирать тебя не интересно было, ты сразу плакать начинал, а мне тебя так жалко было, что я не мог. Так что остался ты без моих ухаживаний. А потом у тебя друзья появились, у меня тоже отошло. Теперь же можно рассказать, да. В общем я.... ааай блядь, сдурел?
Сашка щипает меня за бок.
Больно, от души выкручивая кожу через мокрую футболку.
Вскидываю голову, что бы сообщить ему о том, что я всегда знал, что он урод, но ...И затыкаюсь натолкнувшись на непередаваемый взгляд. Ошеломлённый такой взгляд в котором читается, что он знал, нет, он всегда подозревал, что я дебил, но не настолько же.
- Ники, я тебя урою! - твёрдо сообщает он. - Вот прямо сейчас и начну.
Сашка сгребает меня с подоконника и развернув со всего размаха залепляет по заднице.
Больно же бля.
Вырываюсь, начиная орать, про то, что:
- Я же признался бля, и Саня псих, идиот.
Сашка смешно рычит, грозя мне всеми возмездиями и карами мира, обещая что за такое, трахать он меня будут до конца дней моих и после смерти очевидно тоже.
Я прыгаю вокруг него, но какое там, Сан профессионально держит за запястье, и ловко, словно мячик обводит, умудряется залепить мне из любого положения, и единственное что остаётся, это уже не материться, а просить пощады, обещая, что да на всё согласен, и вообще если он меня изобьёт, это ему же и лечить придётся. И сам себя счастья лишает и вообще.
Сашка сгребает меня на себя, отрывает от земли, впивается губами, отрывается в какой - то момент и тихо стонет.
- Идиоты мы, Ники. Какие мы с тобой идиоты.
И мне не хочется возражать, даже если ляпнуть в такой момент, что нибудь в тему, будет очень смешно, потому что я понимаю, он прав. Мы с ним всё это время были друг для друга, и не поняли, не заметили, отказались от своих чувств. Я их задавил в зародыше, а Сашка...Сашка, в отличие от меня не задавил. Господи, как же хорошо, что он их не задавил. Страшно представить, твой человечек стоял рядом с тобой, практически на расстоянии вытянутой руки, он всегда был рядом, а ты не понял, не заметил, не пожелал замечать, отказался и прошёл мимо. С самого начала нам был дан шанс, а мы его похерили. Счастье, просто тупое дебильное счастье осознать, что Саня не упустил второй попытки, десятки попыток. Не отступился, не сдался, не отказался от нас несмотря ни на что.
Да, пусть он сумасшедший, пусть временами ублюдок ненормальный, но эта его ненормальность оказалась самой нормальной вещью на свете. Сашка выгрыз нас. Реально нас выгрыз. Зубами.
- Санька! - Мне предназначено всю жизнь осознавать, понимать, что же за драгоценный человечек мне достался, и умирать от блаженного, тупого счастливого осознания, блядской пизданутой благодарности к нему, за него самого.
В очередной раз, я стиснул его судорожно, стиснул, обхватывая за торс, сжимая руки в замок, целуя в ямку на шее.
Встал на носки, пытаясь дотянуться до губ.
- Сань, поцелуй меня.
- А что мне ещё делать остаётся, Ники? - Грустная улыбка и жаркий ураган сметающих губ.
Оторваться невозможно, оторваться возможно с трудом.
- Я тебя люблю, Саня, - говорю я тихо, и в то же время так страстно, от всего сердца, каждым звуком голоса. - Больше всех на свете люблю. Веришь?
Слышу в ответ прерывистый вздох.
Сашка обнимает, Сашка счастлив это слышать, но такое чувство, что ему не привыкнуть, он ещё не может привыкнуть к этому, хотя это глупо так реагировать на признание, которое уже было сказано, а вот теперь всего лишь повторяется вновь.
Нам было настолько хорошо, и одновременно так трясло, что непонятно как мы добрались до машины.
На подгибающихся ногах, держась друг за друга, не в силах отлепиться ни на секунду.
В какой - то момент, Сашка выпрямился, сгрёб меня в охапку, поднимая на руки и побежал, крича во всю мощь лёгких.
Я люблю этого парня!
НИКИТА! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
ЛЮДИ, Я ЛЮБЛЮ ЭТОГО ПАРНЯ!
ЛЮБЛЮ!
Крича об этом на весь мир. Сашке было абсолютно плевать, чем ответит мир на это сумасшедшее признание. На его признание ответил я, а до всего остального человечества Сану не было абсолютно никакого дела.
Мы хохотали, летели вперёд, напоминая безумцев сбежавших из психушки.
Целовались, целовались, целовались, на глазах шарахающихся прохожих, на чьих лицах отражались разные эмоции.
А мне стала безразлична чужая реакция. Впервые в жизни мне сделалось глубоко добедра на чужие чувства, на умасливание эстетики чужих человеческих глаз.
Вырвавшись в какой - то момент, я забрался на тумбу с приклеенной цветной афишей и заорал во всю мощь лёгких
- Я люблю тебя, Сашкаааааа!!!!!! Я тебя люблююююуууууу!!!!!!!!!!!!!!
Мы светились, сияли, наполненные нашим чувством. Нам больше не хотелось таить его внутри, скрывать.
Нет. Мы не будем нас прятать. Ни он, ни я. Мы будем всегда. Держась за руки, вместе пройдём, через всё, чтобы нам не предстояло пройти.
Я не откажусь от тебя Саня, я от тебя не отрекусь, ни что на свете не заставит меня отречься от твоего имени.
Я смеялся, повиснув на плече Сашки, вниз головой. Сашка предпочёл не доводить дело до ментов, и органично стащил меня вниз и потащил к машине, хохоча, что я как и он, полностью сошёл с ума.
А я орал, признание, кричал, что счастлив стать сумасшедшим рядом с ним.
Сашка, подцепив меня за бедра, подсадил на капот бмвухи, целуя и ища ключи, а в моём сознании неожиданно всплыли строки.
- Ещё не наступит утро, как ты, трижды отречёшься от меня.
Но я отринул их прочь. Не существовало на свете такой силы, чтобы я отрёкся от него, от моего Сашки.
Это Пётр боялся умереть, а я не боялся, в эту секунду я не боялся ничего на свете. Я устал бояться.
Рядом с Сашкиной скалой, никаких страхов отныне не существовало, они просто разбились об неё. Я больше не был один. В моей жизни появился, мой Сашка.
По - настоящему. Навсегда. Моя семья.
Я улыбался, мечтая раскинуть руки, и взлететь над миром, и взлетал над ним каждой секундой этих ярких ночных мгновений.
Несколько раз снимал и одевал кольцо, любовался им, Сашкой, заставляя Сашку посмеиваться. Я придумывал целую эпопею разных фантазий, мечты о том, как у нас с ним всё теперь будет.
Неужели мы с ним по настоящему. Совсем пор настоящему. И стрёмно конечно, но блин. Мы что теперь прямо как ...ну ....эти.... которые...
Я краснел не в силах сказать жених и жених, что там обычно у геев бывает?
А Сашка широко расставил руки по обе стороны моих коленей, наклонился и ласково сказал
- Да! - И поцеловал. - Именно так, Ники. Как эти самые. Которые.
В эту секунду у него были самые потрясающие, самые смеющиеся глаза на свете: ироничные, бесконечно ласковые, любящие, полные мягкого юмора.
- А тебе тоже кольцо надо, - спохватился я и Сан начал ржать. Не сразу до меня дошло, а когда дошло, я покраснел, обозвал себя идиотом. Сашка носил кольцо, всё это время, много лет подряд. Абсолютно идентичное моему.
Простая полоска - ободок золотого металла. С пятого класса, он носил это украшение, обозначавшее, что он занят. Это считалось очень круто, просто мне и никому в голову не приходило спросить, кто из всех этих многочисленных девушек, что регулярно вокруг него вились, смогла украсть сердце нашего школьного принца.