Прекрасная кукольная принцесса, наполняющая меня своим дыханием. Мы с Саней дышали друг в друга, когда целовались и трахались. Саньке внезапно пришло в голову подышать в меня. Он вообще в этом плане, был какой - то чересчур изобретательный. И вот кажется, случилось. Санька надышал меня счастьем.
Дурость конечно. Но мне было нереально хорошо. От мысли, что сейчас вытяну ладонь, коснусь его тела, прижму к себе и Никуда не отпущу. Останемся здесь вместе. Умрём оба. В один день как Ромео и Джульета. Бля, я придурок.
Я представлял что он спит, и меня реально пёрло. А может быть не спит, может быть смотрит, и..... Губы сложились в идиотскую улыбку понимания, потому что я ощутил, да СМОТРИТ, Смотрит на меня придурка и тоже улыбается. Я это знал, видел кожей, закрытыми веками, ощущал ресницами, которые тянуло приоткрыть и подсмотреть. Но я не буду. Я не хочу это разрушить. Ещё немножечко.
И одурительно пахло кофе, и булочками, настоящим свежеиспечённым хлебом с корицей. А ещё гиацинтами. Моё золотое счастье имело запах гиацинтов. Тонкий аромат наполнял комнату, кружился в воздухе, танцевал солнечными пылинками под потолком. Я видел гиацинты только раз, но запах запомнил навсегда, опьяняющий, дерзкий, кружащий голову.
Всё, больше не могу.
Я резко распахнул глаза.... И задохнулся. От счастья. Увидеть САШКИНО лицо.
Давай разроем снег
И найдём хоть одну мечту
Ты сказала ты знаешь, она живёт там.
Саня одетый в бордовую рубашку и чёрные джинсы, лежал рядом со мной, почти на мне. Слегка навалившись, но не прикасаясь, удобно устроившись поперёк кровати на животе, и подперев подбородок кулаком, смотрел на меня
Не смотри Сан, не смотри, я же сейчас просто сдохну, лопну же твою мать.
И улыбался.
Принесём домой и оставим с собой до весны
А потом с болкона отпустим вниз... пусть летит
А на подушке, рядом со щекой, лежали гиацинты.
Розовые, фиолетовые, белые - целая охапка. Свежих, рассыпавшихся в несобранном букете.
Колокольчик в твоих волосах, звучит соль диезо
Да какой там букет. Складывалось ощущение, что Сан решил не мелочиться, и разом скупил всё ведро, потому что перевернувшись, я зарылся в цветочный ковёр, как грёбанная белоснежка в клумбу.
А в серых глазах, парня, которого я вчера, клялся убить... Плескался океан.
Давай разожжём костёр
И согреем хоть одну звезду
Ты сказала, что нужно делать именно так
Если когда нибудь, меня попросят описать слово Любовь, я совершенно точно могу сказать. Я знаю, как она выглядит. Как сияние, как свет, как солнечные зайчики в чужих глазах: ласковые, любящие, снисходительные, смеющиеся, бесконечно нежные.
Так смотрел на меня Вольх, так, и в то же время немного иначе, более жёстко, Вольх был волком, а Саня, уютно расположившийся на покрывале - пушистой принцессой. Самой прекрасной на свете, кукольной принцессой. От рассыпавшейся чёрной чёлки над асфальтовыми смешинками глаз, изящного аристократического носа, аккуратного фарфорового подбородка, и неуловимо смеющегося рта.
У Саньки был потрясающий рот, в уголках которого пряталась улыбка. Как в сказке про Питера Пена, в описании Миссис Дарлинг. Рот мог кривиться, мог поджиматься, но когда улыбался, когда улыбался по настоящему, я ведь раньше даже не видел, что он способен улыбаться ТАК, оказалось весь мир сияет.
Мы будем сидеть у окна
И рассказывать друг другу сны
А потом нам споют свою песню первая птица
И улетит
И сейчас Сан смотрел на меня космическим взглядом вселенной, источающей глубинные тонны нежности, завалом метеоритов эмоций.
Кажется он смотрел так очень давно, и совершенно не собирался будить.
Колокольчик в твоих волосах
Звучит соль диезо.
Я зарылся в цветы: лицом, пальцами, прижался ладонями к тонким ароматным лепесткам, с мягкими толстыми стебельками, чувствуя что краснею, полыхаю так, что даже не могу поднять глаза и посмотреть на него, потому что стесняюсь. Вот чего я спрашивается застеснялся?
А Санька расхохотался. Звонко, искренне, заливисто. Подобрался стремительной юркой змейкой, взъерошивая пальцами мою лохматую макушку, засыпая цветами, наваливая сверху, обсыпая гиацинтовым дождём, развернул к себе, любя смеющимися, шальными глазами.
- Доброе утро, чудо моё, - хрипло шепнул он. - Я тебя люблю.
- Саня...
Ну всё, пойду отращу волосы, сделаю себе силикон, потому что мне реально надо было родиться бабой. В носу защипало, в глазах сделалось тоже очень подозрительно, даже горло перехватило от спазма. Только позорно разреветься не хватало. Приплыли, блин. Вот гадёныш.
А Санька уже прижал к себе, целуя, тиская. Кажется, он понял, что со мной твориться. Он всегда всё как - то очень органично понимал. Улыбнулся загадочно и потащил с кровати, усаживая, устраивая среди подушек и одеял, подкатил кофейный столик.
- Сегодня на завтрак кофе и круассаны, по французки. Я бы конечно предпочёл минет, но боюсь увлечься. И ведь увлекусь, да. Ники, ты как?
Он ухмыльнулся и вытащил лепесток из моих волос, чмокнул в губы, заглядывая в глаза.
- Нормально. Но тыл болит. - Я предпочёл отвести взгляд, ибо заметив моё нездоровым румянцем пылающее лицо, Саня засветился так, словно я пообещал ему штуку баксов, и что самое примечательное вернул.
- Поиграем в доктора? - Подушкой Саня получил прежде, чем закончил мысль и с хохотом приземлился на кровать.
- Ник, прости, просто спросонья ты выглядишь... офигенным. Таким офигенно трахабельным - Сан торопливо сверзился с кровати и ловко воткнул булочку, в мой начавший возмущаться рот.
- Лучше жевать, чем говорить.
- Шкот беффуфеный
- Жуй партизан. Кстати, вес тебе набрать не помешало бы - Саня ничуть не обидевшись на продемонстрированный ему фак, удобно устроился напротив, наравне со мной прихватывая с тарелок всё вкусное и интересное, впрочем уже через минуту перестал жевать и уставился на меня. Я вопросительно изогнул бровь.
- Завидую круассану. - Саня отреагировал смешком и тряхнул головой. - Не видишь ты себя со стороны, Никита. Мне же памятник можно отлить за терпение.
Я чуть булочку не уронил. Торопливо слизнул тающий сыр. Саня зашипел, а затем прикрыл глаза, и посмотрел так, что мне срочно понадобилось кофе, а лучше два. Блядь, это его хочется завалить, причём прямо здесь и прямо сейчас.Когда Сан мурлыкнул у меня по коже побежали мурашки.
- Может отложим завтрак и ты займёшь рот хм... мной, ммм?
Саня неторопливо расстегнул ворот рубашки, отодвигая стол и присаживаясь на корточки.
Не даст. Это я тоже понимал, подсознательно, что ли.
Я возмущённо замычал, дрыгая голой ногой, на которую уже вовсю нацелились жадные лапы. Вот и где спрашивается понимание и терпение. Нам мужикам только одно надо, ну ясно же. Меня разобрал хохот и я демонстративно откусил от круассана мощный кусок и зачавкал.
- Чудовище, - Саню ощутимо передёрнуло, видимо размечтался в фантазиях о предстоящем минете.
Однако это уже было не смешно. На запросы Сани, меня реально не хватало, в то время как этот озабоченный трахаться похоже был готов круглые сутки. Вот тебе и скромный ботаник, блин. Извращенец.
- Верни жратву на базу. - возмущённо потребовал я, отбиваясь уже второй ногой, а затем и рукой.
- Согласен. Любиться лучше на сытый желудок. - Сан успел чмокнуть меня в голый живот и в бедро, (попутно облапав так, что я был уже не против покончить с завтраком и перейти к главному блюду, )но Саня сжалившись, а может содрогнувшись от вида моих выпирающих костей, вернул стол на место, и тяга к еде оказалась сильнее тяги к Сану.