Дальше смена прошла спокойно, клиентов было поменьше, чем в будни, зато побольше выгодных: с ручной мойкой, чисткой салона и тому подобным.
Авдеева, как ни странно, свою работу любила. К машинам она всегда питала слабость: ей нравилось, когда ее стараниями из-под зачуханного, задолбанного грязью и городскими ухабами набора железок и резинок вдруг выглядывало чудо автодизайна, возрождалась свежесть красок и авторского художественного замысла. У нее всякий раз появлялось ощущение, что и она, Лена Авдеева, участвовала в создании этих красавиц, давно уже переставших быть для людей только средством передвижения.
Не устраивало ее в этой работе, пожалуй, лишь одно: она, похоже, не давала ей шанса на то, чего ей хотелось бы более всего на свете. А именно: провести остаток жизни вместе с Грековым Е.Ю.
Многое бы она отдала – точнее, все, что имеет, – чтобы вышеупомянутый Греков Е.Ю. внезапно стал мойщиком на ее автосервисе. Или слесарем здесь же. Или, на худой конец, водителем-дальнобойщиком, хотя они все, заразы, в своих дальних боях имеют дополнительных боевых подруг.
Как легко она бы простила все эти мелкие грехи пресловутому Грекову Е.Ю.!
Так ведь нет! Случилось же Егору стать большим начальником. Купить квартиру, в которой друг друга без мобильного телефона не обнаружить. Вертеться в высоких сферах, где каждое произнесенное слово может стоить больше, чем зарплата за всю честную Ленкину трудовую жизнь. И, соответственно, войти в тот круг, в котором привычно обитает эта холодная тварь Валентина и куда Ленке, с ее фартуком и комбезом, похоже, вход воспрещен.
Конечно, она читала в журналах, как манекенщицы женят на себе миллионеров и даже потом управляют их бизнесом. Но проблема в том, что, во-первых, Ленка – не манекенщица. А во-вторых, ей вполне нравится работа автомойщицы и не нравится бренд-менеджера.
Слов-то умных она много знает: и от Егора наслушалась, и даже учебники читала по экономике. Ничего особо сложного, кроме одного: неинтересно!
И что теперь ей делать? Что-то подсказывало Ленке, что Егор Юрьевич, от одного вида которого так дрожит ее сердечко, с удовольствием проведет время в компании автомойщицы. И вряд ли проведет с ней жизнь.
…А к концу дня действительно устаешь. Ленка аккуратно убралась на посту, неторопливо переоделась и поразмышляла о завтрашнем дне. Она очень рассчитывала на завтрашний день. И кино предполагалось хорошее, и прогулка за город, где пристрастившийся к горным лыжам Егор будет демонстрировать технику скоростного спуска, а она оседлает стремительные санки на том же склоне. И вечер в его квартире, в которой, хоть он не гонит, она на ночь не останется – «у советских собственная гордость», как писал один старый и ныне немодный поэт.
Короче, счастливого конца, скорее всего, не будет. Но небезнадежное продолжение – уже неплохо.
Она выходила к остановке троллейбуса, когда зазвонил мобильный.
– Ленка, это ты? – раздался голос. Единственный и неповторимый.
– Нет, это автоответчик, – разозлилась усталая Ленка. Кто еще мог отвечать по ее личному мобильному телефону?
– Я не смогу завтра к тебе приехать.
– Даже к вечеру? – упавшим голосом спросила Авдеева. Неужели Валентина своими холодными руками дожала-таки ее Грекова?
– Даже к вечеру. Женька привезла сына. И вообще тут такое творится…
Про Женьку Ленка была наслышана и в некотором роде ей сочувствовала. Да и нынче Женька ей не помеха. Но вот растерянности и даже испуга она от Грекова никак не ожидала. Что бы ни творилось, Егор всегда был боец.
Что же там такое действительно творится? Неужели что-то опять с сыном? Или это вообще не связано с бывшей женой, а связано с бизнесом? Что же там ему угрожает? Может, кстати, что она сегодня познакомилась с чоповской тетенькой? Ленка даже машинально ее визитную карточку в кармане нащупала.
– Егор, я могу помочь?
– Нет, – сказал Греков. И после паузы: – Не знаю.
«Значит, уже не «нет», – удовлетворенно отметила Ленка. Вот все и решилось.
– Когда мне приехать, сегодня или завтра? – просто спросила она.
– Завтра.
– Во сколько?
– Я позвоню. – И дал отбой.
В другой раз Ленка бы обиделась. Сейчас – нет.
Что-то у Грекова стряслось. Значит, и у нее, Ленки Авдеевой, стряслось оно же.
А слово «сдаюсь» в ее лексикон с детства не помещалось. И если кто-то решил строить козни ее ненаглядному Грекову, то пусть он учтет и Ленку Авдееву, скромную автомойщицу из маленького сервиса «Прогресс-авто».
6
Когда первое оцепенение от сказанного Женькой прошло, Греков постарался собраться с мыслями.