– Дай-то бог, чтобы у них с Машкой всё получилось! – сказала я и Вера с Анастасией Федотовной меня в этом поддержали. Покончив с посудой и проводив своих любимых соседок с благодарностью за помощь, я пошла спать, так как сил у меня уже не хватало ни на что.
3
Шло время – апрель уже сменился маем, а тот июнем. Маша всё реже появлялась у меня. Понятное дело: любовь началась – и хочется побольше быть рядом с любимым человеком, идти за ним, куда угодно, делать что-нибудь вместе с ним и так далее. Конечно, нельзя сказать, что Маша совсем знать меня забыла, так как она по-прежнему и звонила, и писала… Так что мне тут обижаться грешно. И всё же, когда у нас случаются-таки встречи, не знаю, как Маше, а мне порой кажется, что прошла вся жизнь и мы свиделись в новой. И нам не терпится при этой встрече скорее выболтать всё то, что произошло у нас обеих в этой «прошлой жизни». Бывало даже и так, что Маша приходила вместе с Ромой, что меня ещё больше радовало, поскольку он был нечастый мой гость в силу того, что Рома где-нибудь подрабатывал. Впрочем, могло случиться и так, что Маша могла прийти ко мне, потому что поссорилась с Ромой. Вот одна из таких встреч: была среда, дело шло к вечеру, я собиралась домой с работы, когда Маша позвонила мне и предложила увидеться и вместе поужинать. Я согласилась, благо, поесть было что: в морозилке две пачки пельменей лежали, картошки можно было отварить или обжарить – так что нормально! Я тогда остановилась на пельменях, поскольку сама их хотела. Мы с Машей встретились почти одновременно: подъезжая к своему дому, я увидела, как во дворе её высаживал таксист. Я посигналила – она, выйдя и обернувшись, махнула мне рукой. Вскоре после того, как таксист уехал, а я въехала на место, мы сошлись в самых тёплых объятьях и поцелуях.
– Рада тебя видеть, моя девочка! – сказала я.
– Я тебя тоже, – ответила Маша.
– Идём? – пригласила я и мы обе вошли в подъезд.
Лишь там я вспомнила, что мне надо ещё Каштанку вывести, о чём сказала Маше и предложила подождать с ужином.
– А если я собаку выведу, а ты ужином займёшься? – предложила Маша.
– Машулька, я тебе большое спасибо скажу! – радостно сказала я.
Так и поступили. Вот наконец всё было сделано, мы с Машей сидели за столом и я вижу, что Маша как-то вяло ест, хотя покушать она обычно не дура.
– Машуля, что случилось? – спросила я. – Что-то с ужином не так?
– Что ты, тётя Таня! – оживилась Маша. – Всё очень вкусно. – пауза. – Можно я останусь у тебя ночевать?
– Да, по-моему, на эту тему у нас никогда вопросов не было! – ответила я. – А что стряслось?
– С Ромкой малость поцапалась, – с неохотой ответила Маша. – И повод для этого был просто ерундовый: я закатила Роме сцену, что он в последнее время все ночи проводит на своих шабашках, а на меня у него времени нет, что я уже не помню, когда мы с ним просто гулять вечером ходили, а про то, чтобы ночевать вместе, я и вовсе молчу… Понимаю, конечно, я глупость сделала, но мне тоже иногда хочется внимания, любви и поцелуев. Впрочем, Рома был не лучше: вместо того, чтобы пообещать, что мы проведём время вместе любой из выходных, он на меня наорал, обозвал меня безмозглой самкой, которая ничего не умеет, как только «трахаться» в койке и что я бы могла это умение применить на панели – дескать, и удовольствие получишь, и денег заработаешь. Я влепила ему по морде от души за это и ушла с работы, сказав директору, что я плохо себя чувствую. А потом, чуть успокоившись, сама к тебе пришла.
Выслушав всё это, я пододвинулась к Маше, крепко обняла её и стала нежно гладить по спине, глубоко сочувствуя нанесённому оскорблению. Мне тоже не понравились хамские слова Романа в адрес моей девочки и, пожалуй, я бы тоже за них расплатилась, не давая в обиду Машу. Маша сперва тихонько плакала, уткнувшись в моё плечо, а потом успокоилась и всё, слава богу, нормализовалось. Помню, проплакавшись, Маша сказала, что не простит Рому никогда, но я посоветовала ей не решать с горяча, а попытаться дать обидчику хотя бы один шанс на исправление ошибок и примирение.
– Думаешь, это возможно? – спросила Маша.
– Если ты любишь человека, значит, постарайся суметь простить ему его обиду, – сказала я. – Я бы поступила так. В конце концов, ты сама сказала о том, что глупость сделала, что скандал затеяла. Следовательно, и тебе было бы хорошо извиниться перед Ромой. Ты его простишь, он тебя – и всё будет хорошо!