Мне все равно.
Умываюсь, надеваю пижаму, носки, причесываю волосы, нервно дёргая спутанные локоны. Заплетаю косу, чтобы не выглядеть растрёпанной, и долго смотрю на себя в зеркало. Вид действительно больной и удрученный.
Домой хочется.
Очень.
— Лиза! — в дверь стучит Марина. Выхожу. Постель уже поменяна: свежая белоснежная простынь, бежевые наволочки и пододеяльник. Грязное белье уносит какая-то полноватая женщина, не успеваю ее рассмотреть.
— Пей чай, пока не остыл, — Марина указывает на тумбу, где на подносе стоят большая чашка, чай и мед.
— Спасибо, — послушно сажусь на кровать, беру чай. Пахнет ромашкой.
— Мед ешь, — предлагает Марина.
— Где мой телефон?
— Наверное, у Романа, — пожимает плечами.
— Я хочу позвонить подруге. Можно ваш телефон?
На самом деле мне нужна мама, но я не могу с ней поделиться, иначе ее сердце не выдержит.
— К сожалению, нет, — виновато отвечает Марина, качая головой. — Все мои звонки отслеживаются.
— Как вы так можете жить? — поражаюсь я.
— Все мы живем по правилам Калинина.
— Как жена может терпеть любовницу и… меня? — не знаю, как себя назвать.
— В каком плане? — ухмыляется Марина. — Если в интимном, то мне плевать, кого он трахает. Мы давно не спим вместе. И стали холодны друг к другу задолго до развода.
— Зачем вы тогда живете вместе?
— По желанию Романа Константиновича, — иронизирует женщина. — Он у нас, знаешь ли, любит ломать и собирать женщин.
— Ничего не понимаю, — мотаю головой.
— Да не нужно тебе это понимать, — вздыхает Марина. — Ты пей чай, ешь мед и набирайся сил.
Нахожу взглядом на стене часы. Уже полчетвертого.
Выпиваю чай, лекарства и вновь ложусь в кровать, заставляя себя уснуть. Марина уходит. Тишина. Только слышен лай собак за окном. Боже, какие у Калинина страшные, большие собаки. Я видела их вчера ночью. Как волки.
Вот тебе, Лизка, и взрослые, серьёзные мужчины.
Нравится?
Дура…
Не помню, как вновь провалилась в сон. Но это даже к лучшему, так время идет быстрее.
Мне снилось, что я плыву в холодной воде. Воды так много, берегов совсем не видно. Словно я посреди океана во время шторма. Накрывает волнами, соленая вода режет глаза, дышать нечем. Плыву, плыву, плыву, а конца и края большой воде нет. Захлёбываюсь, теряя силы, и вот когда накрывает и я начинаю идти ко дну, меня словно выталкивает в реальность.
Резко просыпаюсь, хватаю воздух, закашливаюсь. Дышу.
За окном темно. В комнате полумрак. Поворачиваю голову к источнику тусклого света и сглатываю боль в горле. Горит прикроватный светильник. А немного дальше, в кресле, сидит Калинин. Уставший, но в идеально выглаженной черной рубашке с распахнутым воротом. В руках у него чашка, пахнет свежим кофе.
— Как ты себя чувствуешь? — так спокойно спрашивает он.
— Нормально, — хриплю я. Горло по-прежнему болит. Слабость, но температуры я не ощущаю. — Верни мне мой телефон, пожалуйста, — прошу его.
— Говорят, ты ничего не ела сегодня. Поужинаем? — игнорирует мои просьбы.
— Я не хочу, — это не каприз и не обида. Я, правда, не хочу.
— Чего ты хочешь? — голос у него пугающе спокоен и безэмоционален.
— Я домой хочу.
— Ты дома.
ГЛАВА 3
Елизавета
— Роман… — выдыхаю я. — Пожалуйста, просто отпусти меня домой. К маме. Я больше сюда не вернусь. Ну зачем тебе я? — почти молю. Сажусь на кровати, облокачиваюсь на спинку.
— Зачем? — задумчиво повторяет за мной, прокручивая чашку. — Планы не поменялись. Брак, семья, ребенок. Ты получаешь фамилию, финансовую стабильность, обеспеченность, возможности и мою заботу. Думаю, это выгодное предложение для нас обоих.
Горько усмехаюсь, качая головой.
— Ты всерьез думаешь, что можно все это купить? Нет, я не спорю, наверное, можно. Думаю, много девушек будут рады тебе это дать. Но… не я.
— Думаю, ты права, но я хочу именно тебя. Попробуй посмотреть на это с другой стороны, отметая никому не нужные чувства и сантименты, с прагматичной точки зрения. Браки, основанные на чувствах и спонтанных порывах, недолговечны. Со временем все улетучивается и начинается рутина. Эмоции поглощаются однообразием и бытовухой. Браки по расчету самые крепкие. Разум партнёров не затуманен любовью, поэтому они могут оценить достоинства и недостатки друг друга, — спокойно и цинично рассуждает Роман.