— Хей, — тронула меня за плечо Карина, — Ты как, порядок?
Я кивнула, растягивая губы в улыбку:
— Всё путём. Что будем заказывать?
— Ну, не знаю, — хмыкнула Даша, листая меню, — Ты как, пьешь? Или снова решила вернуться на свой праведный путь?
Я только покачала головой. Да, я уже говорила, что долгое время отказывалась от всего, что могло хоть как-то навредить моему организму. Лишь за пару месяцев до описываемых событий я нарушила свой сухой закон и начала выпивать. В небольших количествах — я всегда считала алкоголь еще и гадким на вкус. Но если добавить его в какой-нибудь коктейль, и он не будет горчить на языке — то почему бы и нет.
— Пью. Парочку коктейлей осилю. Иначе эта обстановка просто сведёт меня с ума.
Сделав заказ, Даша отлучилась в уборную. Проводив её взглядом, Карина повернулась ко мне.
— Ну? — требовательно выпалила сестра.
— Эм…что? — подняла я на неё полный искреннего непонимания взгляд.
— Тебе дали отгул. Почему? Что задумал этот твой Денис-яйцами-повис?
Я поморщилась:
— Карина, я просила тебя его так не называть…
— Он слизняк, который связывается с честными, но слегка запутавшимися женщинами! — отрезала Близняшка, — Так что буду называть, как захочу! Почему он тебя отпустил?
— Просто я слегка перегнула палку в общении со вторым продюсером, и Денис решил, что мне нужно передохнуть. Перезагрузиться. Как-то так, — попыталась я объяснить замысел своего директора и по совместительству друга.
— Как благородно, — хмыкнула Карина, — Хорошо хоть не предложил поднять тебе настроение вашим привычным способом.
— Не думаю, что сейчас он настроен на это, — усмехнулась я и, не удержавшись, добавила, — Он положил глаз на ещё одну девушку. А на всех у него просто здоровья не хватит.
— Вот же кобель! — воскликнула сестра, даже не пытаясь скрыть своё презрение, — Я не знаю, какой он как директор, но как мужик — полное мудло!
— Кого обсуждаете? — рядом села Даша, с любопытством переводя взгляд с одной на другую.
— Героя одного сериала, — не моргнув и глазом, соврала Карина, — С виду кажется приличным человеком, но внутри — такая гниль.
— Такое часто бывает, — кивнула моя подруга, — Но мы сегодня не будем говорить и думать о плохом! Нет, мы будем пить и петь!
— Отличный план! Присоединяюсь — отозвалась Близняшка, поднимая вверх руку, в которой она сжимала только что принесённый стакан с коктейлем.
Мы с Дашей поспешили последовать её примеру. А дальше всё завертелось, закружилось. Мои дамочки довольно быстро наклюкались — обе были матерями, которые отдыхали крайне редко, поэтому, если такая возможность появлялась — они делали это с чувством. Так сказать — шли в отрыв, веселясь на максималках. Народу в баре было достаточно много, но всё равно подруженьки мои умудрялись достаточно часто отбирать у всех микрофоны и горланить любимые песни. Я скромно отсиживалась в уголочке, попивая коктейли и размышляя, в какой момент будет достаточно удобно свалить.
Мой стакан (уже третий) опустел слишком быстро, а официант к нам подходить не спешил. Потому я, крикнув Даше и Карине что-то из серии «Варвара, меня всё доконало», пошла к бару. Протиснувшись сквозь толпу, позвала бармена и попросила смешать мне виски с колой. Получив свой напиток, щедро сдобренный льдом, я успела сделать только первый глоток, прежде чем услышала:
— Маша?
Повернувшись, я чуть не поперхнулась — на меня, не скрывая лёгкого удивления, смотрел Миша. Прежде чем мозг успел остановить мой язык, я выпалила:
— Ты что, чёрт возьми, меня преследуешь?!
Павлов оправился довольно быстро. Хмыкнув, он покачал головой и заметил:
— Вообще-то это — тоже одно из моих любимых заведений. Мы с друзьями здесь частенько бываем. А вот тебя я здесь раньше не видел. Так что — кто кого преследует.
— Ха-ха, как смешно. Просто обхохочешься, — фыркнула я, делая ещё один глоток — без алкоголя поддерживать беседу я бы точно не смогла.
Вообще, это уже начинало откровенно напрягать. Ну, серьёзно. Посудите сами — мы стали пересекаться слишком часто. Я бы свалила всё на судьбу, если бы всё еще верила в существование этой вероломной стервы. А так мне оставалось только гадать, за какие грехи меня вознаградили вот этим вот всем спустя столько времени.
Миша же, который о моих мысленных терзаниях даже не подозревал, продолжил всё тем же мягким, успокаивающим тоном, в котором звучал лёгкий намёк на веселье:
— Вообще, помнится, я столько раз пытался тебя сюда вытащить. Но ты сопротивлялась до последнего.
Я его настроение не разделяла. Скорее наоборот — чем шире он улыбался, тем гаже становилось у меня на душе. И, услышав его замечание, я сухо обронила:
— Да, ведь я не пою на людях. Никогда.
— Однако, сегодня ты здесь. Почему? — Павлов бросил на меня пытливый взгляд, в котором читалось искреннее любопытство.
И я не знаю — то ли выпитый алкоголь дал о себе знать, то ли мне просто захотелось посмотреть, как эта мягкая улыбка исчезнет с его лица. В любом случае, сделав еще один глоток из стакана, я повернулась к Мише и, пожав плечами, с усмешкой произнесла:
— Что могу сказать, Док. Я — ниточка, а ты — иголочка…
*****
Два года и три месяца назад
— Канада? Серьёзно?
Рыжеволосая девушка поражённо смотрела на парня, который, в свою очередь, с самым невозмутимым видом сидел на стуле возле плиты и, включив вытяжку, самозабвенно курил. Маша на это всегда несколько недовольно хмыкала, но поделать ничего не могла — в конце концов, это была его квартира, не её. Девушка была ярой противницей курения в доме, свято веря, что для таких вещей существовала лестничная клетка, ну или на худой конец балкон. Однако, она была вынуждена признать, что в доме доктора никогда не пахло табаком — видимо, сказывалась очень качественная вытяжка. Так что Павлов дымил, самодовольно улыбаясь и от этого выражения его лица сердце Маши щемило от слишком острых приливов нежности.
Но в ту секунду даже это не могло сбить её с толку.
— Нет, ты правда не шутишь?
— А должен? — поинтересовался в ответ мужчина.
— Но почему Канада? — никак не унималась девушка.
Она была малость сбита с толку, и её можно было понять — в конце концов, не каждый день ей признавались, что рассматривают вариант переезда. И не просто в другой город, а в другую, мать её страну!
— Там очень хорошие условия для врачей, — пожал плечами Михаил, — Зарплата, подъёмные. Язык я знаю, диплом у меня международного образца, так что защищать по новой мне его не придётся.
— Я смотрю, ты всё предусмотрел, — буркнула девушка.
От мужчины не укрылось настроение Маши — не то, чтобы она сильно пыталась его скрыть. Потушив сигарету, он подошёл к девушке и, мягко улыбнувшись, спросил:
— Что не так?
Сергеева подняла на него глаза:
— И ты еще спрашиваешь? Обо мне ты подумал?
— Конечно, — кивнул доктор, — Ты со мной поедешь.
Рыжая фыркнула и, даже не пытаясь скрыть язвительность в голосе, заявила:
— Шутишь? А что я там делать буду? Без языка, образования, друзей!
— Детей воспитывать, — пожал плечами доктор.
— Каких ещё детей? — приподняла бровь Маша.
— Наших, глупая, — щёлкнул её по носу Павлов.
От его слов у девушки уже привычно перехватило дыхание. Так было всякий раз, когда он делал это — говорил о будущем. Их будущем. Строил планы на то, как сложится их жизнь, как они будут жить. Всегда было «они», уже давно не звучало гордого и самодовольного «я». Машу это первое время слегка пугало — прежде всего своей новизной. У рыжей и раньше были отношения, но они никогда не были такими. Реальными. Никто никогда не строил таких далеко идущих планов. Не хотел этого. Семью. Детей.
Миша хотел. И говорил об этом. Показывал это каждым жестом и словом. Но всё равно, Мария не была готова вот так слепо подчиниться ему. Поэтому, покачав головой, она сказала: