Миша чуть подумал, после чего выдал:
— Как думаешь, ты сочтёшь меня полным извращенцем, если я скажу, что всегда мечтал заняться сексом с Гаечкой?
Тут я уже не сдержалась и рассмеялась. Мужчина приподнял бровь, без слов спрашивая, что вызвало такую бурную реакцию. Справившись с эмоциями, я ответила:
— Док, я итак знаю, что ты — извращуга. Твои слова лишь подтвердили известную истину.
На мои слова Павлов усмехнулся, после чего подошёл ко мне и, схватившись за верх моего джинсового комбинезона, притянул меня к себе.
— Тогда тебя не удивит, если я украду тебя в свою палатку?
Я говорила что-то об усталости? Или о том, что не понимала своего отношения к Павлову? Забудьте. В конце концов, это был постапокалипсис, мы тут вроде как все пережили ядерный удар, могли не дожить до следующего дня. Почему бы не действовать так, словно каждый час действительно мог стать последним?
Поэтому, чуть приподнявшись на цыпочках и прикусив ухо шумно выдохнувшему мужчине, я шепнула:
— До моей ближе.
Этот фестиваль нам точно запомнится надолго. В этом я больше не сомневалась ни секунды.
Глава восемнадцатая
Фестиваль прошёл на ура. Как и вся следующая неделя. В городе установилась настоящая, почти адская жара, которую я, как истинная мерзлячка, просто обожала. И, пока все остальные обливались потом и мечтали о дожде, я подставляла лицо ласковому солнышку, позволяя ему усыпать мои нос и щёки веснушками.
Но в то субботнее утро я подставляла лицо не небесному светилу, а чуть распухшим губам Миши. Доктор после недолгого сна выглядел каким-то подозрительно довольным, и всё никак не мог перестать меня нацеловывать. Я же, разомлевшая от жара не только солнца, но и его тела, не видела смысла сопротивляться. В конце концов, это было очень приятно.
Но в какой-то момент мой желудок громко и совсем неприлично заурчал, сообщая, что телячьи нежности не могут заменить еду, кофе и прочие земные блага. Чуть отодвинувшись от Миши — настолько, насколько позволял мой не самый широкий диван — я заметила:
— Пора подниматься. Я голодная. Да и ты, наверняка, тоже.
Хитрая усмешка коснулась губ мужчины:
— А может, мне хочется далеко не еды.
— Маньяк! — воскликнула я, уворачиваясь от его объятий и при этом чуть не упав на пол.
Док поймал меня и притянул к себе. Но, прежде чем он успел перейти к более активным действиям и заставить меня передумать насчёт завтрака, мой телефон ожил. Посмотрев на дисплей, я чуть улыбнулась, прежде чем ответить:
— Привет, сестрёнка. Чего звонишь в такую рань?
— Это у тебя рань, — отозвалась Карина бодрым тоном, — А я уже давно на ногах. Чего и тебе советую.
— Я…эм…поздно легла.
Как раз в этот момент док решил, что щекотать меня — это разумно. Он пробежался кончиками пальцев по моим рёбрам, и мне пришлось закусить губу, чтобы никак не выдать себя.
— Ну, придётся тебе отложить валяние и ничего не деланье. Нас ждут великие дела! — заявила Близняшка голосом, не терпящим возражений.
— Такие великие, что я даже не успею позавтракать? — на всякий случай уточнила я, чуть отодвигаясь от Миши.
— Такие, как местный филиал Всемирного потопа. На завтрак нет времени.
Ого, как серьёзно всё было. С другой стороны, причина такого настроения сестры была мне понятна — близился день рождения нашей мамы. До него оставалось еще две недели, но Карина была мастером планирования, и наверняка собиралась устроить что-то с по-настоящему королевским размахом.
Понимая, что с этим бульдозером, который заправлялся не бензином, а вдохновением и целеустремлённостью, бесполезно спорить, я подчинилась. Вздохнув, села на кровати, подтягивая тонкое одеяло к груди:
— Тогда мне нужен спасательный круг и кофе.
— Твоим кругом буду я. Да и кофемашиной тоже. Открывай, — сказав это, Карина сбросила звонок.
Одновременно с этим громкое «дзинь» дверного звонка сообщило, что блюдо под названием «сестра и её бывший в одной постели с гарниром из скомканных простыней» готово и подано к столу. Я повернулась к Мише, который, впрочем, не выглядел особо расстроенным или удивлённым, и произнесла только одно слово:
— Пи*дец.
Полный, дамы и господа.
Док, не разделяя моей тревоги (читать — ужаса!), спросил:
— Что-то случилось?
Нервно хихикнув, я кивнула:
— Да, за дверью стоит моя сестра, которая вот-вот увидит тебя. Потому что, чёрт возьми, у меня однокомнатная квартира и нет подходящего шкафа, куда поместятся все твои сантиметры. Хотя…балкон имеется.
Брови Павлова взлетели вверх:
— Какой шкаф? Нафига балкон? Ты перегрелась?
— Карина не знает о том, что мы с тобой…общаемся! — пыталась я вбить это в бестолковую голову доктора.
Но тому явно было это до лампочки. Мужчины, что с них взять. Миша нахмурился, прежде чем сказать:
— И? Маша, ты взрослый человек, а не пятнадцатилетка. Никого не волнует, с кем ты встречаешься.
Меня весьма натурально передёрнуло от этого слова. «Встречаемся». Господи, кошмар какой. Но спорить я уже не могла — Карина еще раз позвонила в дверь, и я поняла, что экзекуции не миновать. Так что, накинув лёгкий халатик и попытавшись пригладить безнадёжно растрёпанные волосы, я глубоко вздохнула и пошла в коридор (читать — на казнь).
— Почему так долго? — спросила сестра, стоило мне распахнуть дверь, — Прятала наркотики и алкоголь? Не стоило, поверь. Я видела и не такое.
— Да, просто, споткнулась, упала, — махнула я рукой, — Ну, ты же меня знаешь. Я — сама Грация.
— Это точно, — усмехнулась Карина, протягивая мне картонный стаканчик из моей любимой кофейни и шуршащий пакет, — Тут фисташковый раф — не знаю, как ты пьёшь эту гадость, и витушка с маком. Корицы не было, так что придётся выковыривать мак из зубов, уже прости.
Всё это Близняшка приговаривала, разуваясь и целеустремлённо, как бульдозер проходя по коридору в глубь моей квартиры. Мне же не осталось ничего другого, кроме как идти за ней.
— Так вот, давай скорее собирайся, потому что нам нужно… — монолог оборвался на полуслове, после чего сестра продолжила чуть напряжённым и неестественно высоким голосом, — Хм, Маша, у меня для тебя очень плохие новости. В твою постель проскользнула скользкая, лживая, мерзкая гремучая змея. Будь здесь, я вызову санэпидемстанцию. Или кто там способен вытравить эту заразу из квартиры.
Зайдя в комнату, я увидела, как Карина разглядывала Мишу с таким видом, словно он был ну очень противным тараканом. Из тех, которые шипят и мерзко так шевелят усишками. Затем сестра перевела взгляд чуть в сторону, оценивая разворошенные простыни и наверняка отмечая специфические ароматы, которые витали в квартире. Знаете, такой неповторимый запах, который бывает только после секса. Эх, всё-таки идея спрятать Дока на балконе была не такой уж и плохой.
После Карина повернулась ко мне, оценивая мой растрёпанный вид, и я поняла — всё, назад дороги не было. Пришла если не моя смерть, то жестокая кара — уж точно. Слишком знакомо блестели глаза сестры, а ноздри раздувались так, что мне казалось, еще секунда — и я увижу языки пламени.
— Та-ак! Либо у меня галлюцинации, и я вижу голого ублюдка в твоей постели, либо у тебя поехала крыша, и ты правда спишь с ним! Маша, о чем ты думаешь?! — воскликнула Карина, — Как ты можешь?! После того, как ты часами рыдала мне в трубку? После голосовых сообщений, на 90 % состоявших из слез?! После того, как я тебя по кускам собирала? Ты и ОНО?! Снова?! Те же грабли?!
Близняшка нервно тыкала пальцем в Мишу. Мне казалось, она до последнего надеялась, что мужчина был миражом. Но нет — он оказался реальностью. И два небольших засоса на моих ключицах, которые я безуспешно пыталась спрятать под халатом, были тому доказательством.
— Вообще-то я тоже тут, — попытался вставить свои пять копеек Док.
Карина резко повернулась к нему, и мужчина непроизвольно сжался. В ту секунду я понимала Павлова как никогда — мне тоже очень хотелось спрятаться от родной сестры.