— Ох, ковбой, поверь, я тебя заметила! И если ты не поправишь простынку, то я увижу больше, чем хотела бы! А теперь закрой рот, мы здесь обсуждаем временное помешательство моей сестры и её повальную неразборчивость в особях мужского пола.
Вздохнув, я максимально мягко, но вместе с тем тоном, не терпящим возражений, произнесла:
— Карина, пожалуйста, иди на кухню.
— Что, прости? — глаза Близняшки распахнулись еще шире, хотя мне казалось, что это было невозможно.
Я кивнула в сторону всё еще сидящего в ворохе простыней доктора:
— Ему нужно одеться, ведь как ты заметила, Миша сидит здесь голый. Абсолютно. Хочешь, чтобы он делал это при тебе? Ему несложно, можешь мне поверить.
Карина смерила Павлова ещё одним брезгливым взглядом, после чего процедила:
— Боюсь, моя психика не выдержит такого зрелища. Но это не значит, что разговор окончен.
Когда сестра, прихватив кофе и булочки, скрылась за стенкой, я повернулась к Доку:
— Тебе пора.
— Да уж, — хмыкнул мужчина, откидывая одеяло в сторону и нашаривая свои боксеры, — Весёленькое утро.
— Скажи спасибо, что тебя вообще не убили. Я ведь говорила, какого мнения моя семья о тебе.
— Я помню, — кивнул Миша, натягивая чуть смятую футболку и джинсы, — Но они не смогут злиться вечно.
— Конечно, нет, — сказала Карина, которая, разумеется, слышала каждое слово, — Всего лишь до конца твоей жизни. И совсем немного после неё.
Закатив глаза и усмехнувшись, я вытолкала доктора в коридор. Тот обулся и, прихватив свою неизменную барсетку, спросил:
— Я позвоню тебе вечером?
— Попробуй, — пожала я плечами, — Всё, давай, уходи, пока Карина не передумала и не порвала тебя на сувениры. С неё станется.
Быстро поцеловав меня куда-то в область шеи, Миша почти выбежал из квартиры. Видимо, чувство самосохранения всё же было ему знакомо. Я же, поняв, что оттягивать этот разговор бесполезно, пошла на кухню.
— Итак, — начала сестра, стоило мне появиться в поле её зрения, — Ничего не хочешь мне рассказать? Можешь начать с моего любимого «ты была права, Карина, когда говорила, что у меня еще остались внутри чувства». Правда, признаюсь, я думала, что ты направишь их на какого-нибудь молодого красавчика, доселе нам незнакомого, а не вернёшься к старому, слегка потасканному доктору.
Я поморщилась:
— Ну, тут ты не права. Не такой уж он и потасканный. Сама же видела только что — он весьма неплохо сложен.
— Не обратила внимания! — отрезала Близняшка, — В тот момент мне больше всего хотелось выколоть себе глаза, чтобы не видеть этого кобелину в твоей постели. Так, какого хрена, Машенька? Вернулись былые чувства и ты решила всё простить?
— Что? Фу, нет! — воскликнула я, — Мы не встречаемся!
— А что вы делаете? — приподняла бровь сестра.
— Ну…встречаемся, — поправила я саму себя, — Но не в том смысле. Это так…можешь считать лечебной гимнастикой. Для здоровья.
— А Док в курсе, что он — твой тренажёр? — поинтересовалась Карина, даже не пытаясь скрыть скепсис в голосе.
Но я лишь пожала плечами:
— Я у него не спрашивала. Его мнение в этом вопросе меня в принципе волнует мало. Также, как его не волновало моё, когда он меня бросал. Так что, думаю, я заслужила урвать кусочек его отлично сложенного тела, ничего не давая и не обещая взамен.
— Ох, милая, — покачала сестра головой, — Я так тоже думала про Вадима, и чем всё закончилось? Если ты вдруг забыла — я вышла за него замуж. И родила от него дочь.
— Вы — другое дело, — возразила я, — Вадим любит тебя. И всегда любил. А Док — нет. Но это не мешает мне просто кайфануть. И, я прошу тебя — не надо об этом больше. Да, я у тебя глупая, но в этот раз всё иначе. Потому что вот тут, — коснулась я грудной клетки, — Ничего нет. И не будет.
Близняшка покачала головой, сдаваясь:
— Ладно, я сделаю вид, что поверила тебе, и просто ещё немного подожду. А теперь — иди, собирайся. Я пришла не для того, чтобы испортить тебе секс-вечеринку. У нас правда полно дел.
*****
Уже во второй половине дня Карина всё-таки отпустила сестру, перед этим чуть ли не вынув из неё душу. На деле же они всего лишь обошли несколько торговых центров, покупая всё для предстоящей вечеринки, но Маша, которая не была фанатом шопинга, выдохлась очень быстро. Так что Близняшка, немного поворчав, всё же отпустила её.
Сразу после того, как силуэт сестры растворился в толпе, Карина достала телефон. Вбив в него номер, который она осторожно переписала из смартфона Маши, пока та собиралась, девушка нажала на кнопку вызова. Спустя пару гудков ей ответили негромким:
— Алло.
— Михаил Олегович? Карина Андреевна вас беспокоит, — отчеканила девушка.
Послышался негромкий шорох — Карина уж было решила, что Док не захочет с ней говорить и малодушно оборвёт звонок. Но нет — тот выждал пару секунд, прежде чем отозваться:
— Неожиданно. Чем обязан?
— Хочу с тобой поговорить. Так что тащи свою задницу в «Не чайную», — назвала девушка свою любимую кофейню.
— Хм…а если я занят сейчас?
— А не волнует меня это! — отрезала Карина, — Судя по тому, как ты не торопился вылезать из постели моей сестры — особых планов на эту субботу у тебя не было. Так что давай, ноги в руки и — и вперёд. Увидимся через час.
На этих далёких от добрых словах девушка сбросила вызов. Она была уверена, что мужчина не проигнорирует её приглашение — что-то ей подсказывало, что их встреча была прежде всего в его интересах.
Карина не прогадала — спустя сорок минут дверь кофейни распахнулась и явила миру Михаила Павлова. В лёгких брюках и серой футболке он был весьма хорош — девушка не могла отрицать очевидного. Увы, на его натуре внешняя красота никак не сказывалась.
Найдя Карину взглядом, доктор направился к ней и занял место напротив.
— Доктор, как приятно видеть вас полностью одетым, — хмыкнула та, — Руку жать не буду. Я, конечно, знаю, что медики все крайне чистоплотные, но кто знает, какую заразу вы трогали.
— Боюсь, только твою сестру, — отозвался Миша.
Карина нахмурилась и процедила:
— Осторожнее со словами. Можно и схлопотать ведь.
— Я это учту. Теперь ты расскажешь мне, к чему столько спешки и таинственности?
— Не раньше, чем ты объяснишь, какого чёрта тебе нужно от моей сестры.
Павлов смерил Карину удивлённым и чуть задумчивым взглядом. Он знал, что они с Машей были двойняшками, но его всегда поражало то, насколько непохожими они были. Старшая Сергеева была похожа на мать — Миша слышал, что медные локоны Мария унаследовала именно от неё. Карина же со своими светло-русыми волосами и ярко-синими глазами явно была папиной девочкой. Да и общих черт лица у девушек было сравнительно мало, делая их скорее подругами, нежели сёстрами.
И всё же — их связывало кровное родство. И любовь. Она ощущалась в каждом жесте и слове. Даже в том, как Карина смотрела на Мишу всё с тем же презрительным выражением на лице. При этом на нём также было написано любопытство и удивление. Словно Карина всё никак не могла понять, почему из-за Павлова был весь этот сыр-бор. Что в нём было такого, что её сестра сперва полгода витала в облаках, а после — так сильно мучилась? Но главное — почему подпустила его снова к себе?
После недолгих раздумий, Миша негромко и максимально мягко произнёс:
— Не думаю, что тебя касаются наши отношения.
— Прости, мне показалось, или ты сказал «отношения»? — переспросила Карина, — Ты правда думаешь, что между вами именно это? После всего, что ты сделал? После того, как наобещал небо в алмазах, приправленное всеми благами мира, а после бросил, потому что…а, кстати, почему? Передумал? Испугался? Осознал, что ты — гей? Хотя, последний вариант не подходит — ты ведь снова к ней пришёл. А на мужика моя сестрёнка не тянет.
Миша вздохнул. Он понимал, что рано или поздно подобный разговор всё равно должен был состояться. Вторжение младшей Сергеевой (в девичестве) просто ускорило процесс. Но это не отменяло раздражения мужчины. Вместе с тем он напоминал себе, что эта девушка была Машиной сестрой, и им всё равно нужно было хотя бы попытаться наладить контакт. После того, как он напортачил в прошлом, это было сложно, но не невозможно.