Татьяна привезла меня в лучший салон в городе, по крайней мере, так она его описала. Оглядевшись, я даже рот открыла от удивления. Помпезное, огромное здание на несколько этажей – это салон красоты?
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — вежливо произнесли с порога. Видимо, она здесь частый гость и её уже знают.
— Привет, Ангелина, я сегодня с дочкой, нам нужен максимальный апгрейд, но чтобы без излишеств, ей всего 16, — пояснила Татьяна.
— Хорошо, всё будет сделано.
Я уставилась на внутреннее убранство помещения. Красиво, чисто и уютно. Как дома, — невольно подумала я. Меня провели к креслу, посадили, надели какой-то мешок вокруг и распустили волосы.
Что с ними делали не имела ни малейшего понятия, но заранее попросила не слишком стричь, внутренне молясь, чтобы мне не сделали такую популярную короткую стрижку. Благо, меня послушались, и я таки ощущала свои волосы на голове.
Дальше следовал маникюр, какие-то маски для лица, пилинг, но самое страшное…
Меня завели в какую-то процедурную и приказали раздеться снизу. Под пристальным вниманием женщины в белом халате я сняла джинсы. Она осмотрела меня и приговорила:
— Полностью.
Я оторопела. Это же салон красоты, а не гинекология.
— З-з-зачем? — спросила я.
— Эпиляцию будем делать, — я все так же смотрела на женщину и не спешила делать то, что велено. — Татьяна Сергеевна, зайдите, пожалуйста.
— Что-то не так? — забеспокоилась она.
— Девушка не в курсе эпиляции?
— Боже, я совсем забыла. Дайте нам пару минут, — она подошла ко мне. — Вита, тебе нужно сделать эпиляцию. Тебе сделают лазерную, она безболезненная и надолго избавляет от волос.
— Зачем мне раздеваться полностью? — не понимала я.
— Вита, тебе и там тоже сделают эпиляцию. Пойми, ты будешь ходить в школу, вы будете переодеваться на физкультуру. Можно всё оставить и так, но девушкам лучше не давать лишних поводов для сплетен и обсуждений, понимаешь, о чём я? — я кивнула. — Тамара Петровна тут столько насмотрелась. Не смущайся. Я понимаю, что для тебя всё ново, но это нужно. Зная твоих будущих одноклассниц, там у всех эпиляция, и тебе совершенно не нужно быть другой.
— Хорошо.
Тамара Петровна устроила мне настоящий допрос. Как идут месячные, регулярно ли, не испытываю ли я тошноты, головокружения, рвоты, нет ли у меня прыщей и других высыпаний. Видимо, ответы её удовлетворили, потому что она дала добро раздеваться. Я, борясь со смущением, сняла трусики и залезла на кушетку. Мачеха не соврала. Я не почувствовала совсем ничего. Изредка было небольшое покалывание, но в целом не всё так ужасно.
Зато после процедуры я пребывала в легком шоке. Ножки гладкие, да и там всё…необычно. К концу процедуры смущение совсем пропало, Тамара Петровна умела разговорить и расположить к себе, чему я была несказанно рада.
Когда меня таки закончили пытать и слегка поколдовали с лицом, позволили посмотреть в зеркало. Вот тогда-то я и потеряла дар речи.
На меня смотрела вроде бы и я, но совсем другая. Волосы немного подстригли и подкрасили, отчего мой выгоревший рыжий оттенок теперь стал более привлекательным и выразательным. Но что меня порадовало – не ярким, как у престарелых бабушек.
Кроме волос изменилось и лицо. Оно стало каким-то…выразительным, что ли. Мне выщипали брови, завили ресницы, подкрасили губы блеском, добавили румян. Никакого тональника и пудры, я выглядела естественно, но, вместе с тем, в зеркале на меня смотрела уверенная в себе девушка.
— Ну как тебе, Вита? — обратилась ко мне Татьяна
— Я…мне…очень красиво, — пролепетала я, — спасибо вам, — я неуверенно обняла Татьяну, а она сжала мои плечи в ответ. Вот уж никогда бы не подумала, что она так радушно примет меня.
— Дальше у нас магазин, в СПА сегодня не едем. Тебе после эпиляции нельзя, — я кивнула, и мы, сев в машину, двинулись в магазин.
Приехав, меня удивил не столько магазин, сколько его размеры, а главное, цены. Увидев, что кофточка здесь стоит, как мамина зарплата, на глаза снова навернулись слезы. Вот тогда-то Татьяна не выдержала и, забрав меня из магазина, повела в кафе.
— Рассказывай, — потребовала она.
— Что?
— Почему ты плачешь и смущаешься? Что с тобой такое? Ты взрослая девушка, я понимаю, что ты потеряла мать, это очень больно я и сама знаю, в твоём возрасте меня отдали в детдом, потому что родители погибли, — начала с откровений Татьяна, — но ты плачешь не всегда, а только когда видишь огромную цену. Что не так?
— Просто, — я разрыдалась, — эта кофточка…она…стоит как…как мамина зарплата…и я…я…я подумала, что папа очень богат и…мне стало жаль…маму. Она не захотела к нему обращаться, а вдруг это бы помогло? — выдавила я.
Татьяна села ко мне и, обняв меня за плечи, сказала:
— Ты не виновата в том, что твоя мама так поступила и Дима, он тоже не виноват. Я думаю, он бы помог, но может у мамы были свои причины так поступить? Вита, тебе нужно жить дальше. Никто не запрещает оплакивать её, но если ты будешь и дальше вести себя так, то плакать придется не только по маме, понимаешь? Здесь всё по-другому. Вот скажи, в твоей школе девочки ходят на лазерную эпиляцию зоны бикини и тела? Вряд ли. А здесь без этого не обойтись, уж поверь, я знаю о чем говорю. Здесь всё намного жестче. Нравы другие. Я бы предпочла, чтобы ты ходила в ту же школу, что и раньше, но Дима решил удочерить тебя, поэтому по статусу ты просто не можешь учиться абы где.
— Почему?
— Вита, потому что твой отец богат. Он не может отправить Дениса в элитную школу, а тебя в обычную. Поверь, если будут знать, ЧЬЯ ты дочь, тебе и там придётся нелегко, поэтому у нас есть 2 недели, чтобы я научила тебя тому, как себя вести, что говорить, в конце концов, как давать отпор мальчикам и девочкам, если вдруг это понадобиться, понимаешь?
— Примерно, — соврала я. Я не понимала. Что это за школа такая и за мир, где нужно учиться говорить и давать отпор? Разве здесь не так же, как и в моей школе? Тут нет подружек? — А почему я должна ходить в ту же школу, что и Денис?
— Не только в ту же школу, но и в тот же класс. У него там есть определенный авторитет и, если что, он поможет и защитит тебя.
О, вот в этом я предельно сомневалась, но говорить об этом не стала. Она его мама и наверняка мне не поверит, да и некрасиво как-то. Второй день в его доме, а уже ябедничаю. Да и ничего такого он не сделал, ну подумаешь, невзлюбил. Я тоже хороша, сделала же больно ему в ответ. Молчала бы лучше.
В магазин мы таки пошли после того, как немного подкрепились и я успокоилась. Татьяна права. Я должна постараться. Теперь у меня другая жизнь, плакать по маме я не перестану, но нужно попытаться делать это не на людях.
Из магазина мы вышли, когда изрядно стемнело. Вначале я не слишком хотела примерять всю ту одежду, выходить к зеркалу, но к концу процесс меня затянул. А когда я увидела комплекты белья, выбранные для меня, вообще оторопела. Белое, красное, розовое, синее, Татьяна выбрала пятнадцать комплектов, разных по цвету и текстуре, а я смотрела и не понимала, зачем столько.
Одежду мы выбирали как для школы, так и на каждый день. В школу Татьяна брала сама, чтобы и стильно было, и не слишком откровенно. Да и на каждый день я только платье взяла, синее, облегающее, вечернее. Не знаю почему, но я просто посмотрела на него, а Татьяна одобрила, сказав, что мы иногда будем устраивать приёмы, поэтому мне нужно будет выглядеть соответствующе.
Домой вернулись аж часов в 10, усталые и довольные. Ужинали мы в кафе, поэтому я сразу же поднялась в комнату, разбирать пакеты и слаживать вещи в шкаф. За этим занятием меня и застал Денис, грубо открывший дверь, и остановившийся в дверном проеме.
— Ну что, довольна? — прогромыхал его голос.
— Чем? — даже не повернулась, решив не смотреть на него.
— Как это чем? Весь день с Татьяной провела. Небось, разжалобила её своими россказнями о том, какая ты бедная и несчастная, о мамочке своей наговорила, — я замерла и, медленно повернувшись к нему, выпалила: