— Не.
— Как это «не»? Садитесь за стол сейчас же!
— Не.
И солдат, засмущавшись, исчез. Нина с Олей переглянулись.
— Вот это здорово! Убежал и даже не поел. И в столовую опоздал. Неудобно как-то вышло, — растерялась Оля.
— Мам, а я поняла, почему он белить пришел. Ты, наверное, единственная офицерская жена, которая отказалась от дармовой рабсилы!
Оля пожала плечами:
— Не знаю. Странный какой-то парень. Думаю, он больше не придет.
Но Федор стал приходить ежедневно. По большей части старался не показываться на глаза. Но Оля постоянно находила следы его визитов: то наколотые и аккуратно сложенные в поленницу дрова, то пара ведер воды, то мешок с арбузами, то ворох кукурузных початков. Понемногу привыкли к невидимой опеке. Обнаружив очередное доказательство заботы Федора, Оля не забывала сказать об этом мужу, а однажды спросила:
— Дим, а как это у тебя солдат умудряется найти свободное время, чтобы мне помогать?
Он недовольно поморщился, но объяснение все же нашел:
— Так он у нас птица вольная.
— Как это?
— Заведует хозяйством. У него в подчинении две лошади, три свиньи и черт его знает, сколько собак. И пусть Нинка не вздумает ходить на конюшню! Там такие свирепые овчарки, что никто подойти не может! Вот Федор и делает что хочет! — в голосе Дмитрия прозвучало плохо скрываемое раздражение. Собак он боялся со страшной силой.
— Пап, а зачем в части лошади и собаки?
— Лошадь — это не роскошь, а средство передвижения. У меня техники не хватает за всякой ерундой гонять. А собаки охраняют по ночам рубежи нашей родины.
— От шпионов? — догадалась Нина.
— От страшных и ужасных шпионов и врагов! Тут даже отец-командир подойти близко к конюшне не может. Федор у нас — кошка, которая гуляет сама по себе. Но я на него управу найду!
— Не надо управу! — заволновалась Нина.
— Да не трогай ты его, — поддержала дочь Оля. — По-моему, он очень добрый и порядочный парень. И мне кажется, он к нам привязался.
Федора действительно тянуло в командирский домик. Он-то за свои девятнадцать лет всякого народу навидался. Его сладкими речами да всякими ужимочками не обманешь. А этот новый командир — мужик что надо. Порядок в части быстро навел. Перво-наперво кое-кого прищучил — теперь в солдатской столовой хоть еда на человеческую стала похожа, а то раньше у Федора свиньи лучше кормлены были. Потом дисциплина при нем железная, конечно, стала. Но попусту к солдатам не придирается и не ругается по-черному. Да вот хоть его, Федора, взять — другой командир давно бы на «губу» отправил за некоторые фокусы. А товарищ капитан терпит. Понимает, что никто с живностью лучше не справится. Он всегда знает, что душеньке лошадиной нужно. Да и как ему лошадей не понимать? Цыганская наука навсегда в печенки въелась. А Ольга Борисовна вообще не от мира сего. Сразу видно — образованная. К нему, Федору, со всем уважением. Будто он ей ровня. И Ниночка хоть и маленькая, но понятно — радуется, когда он приходит.
В своей пока еще короткой, но бурной жизни он впервые столкнулся с людьми, с которыми хотелось искренне говорить, делать что-нибудь хорошее. Годовалого Федора подобрали на Ярославском вокзале в Москве, и с тех пор начались его скитания по детским домам и приемникам-распределителям. То ли характер у него был буйный и неуживчивый, то ли не везло ему с воспитателями, но нигде мальчик не задерживался. Лет с шести он помнит себя в постоянных бегах. Было дело, его даже усыновили добрые люди и дали свою фамилию. С тех пор он стал Громовым (до того был Степановым, по метрике, которая была пришпилена английской булавкой к рубашонке, когда он лежал на жесткой вокзальной скамье — голодный, зареванный, с высокой температурой).
Но и в семье Громовых выдержал недолго — не терпел он никакой власти над собой. Очередной побег привел его в цыганский табор, с которым подросток пару лет кочевал, поддавшись очарованию бродяжьей вольницы. Там-то и научился ухаживать за лошадьми. Потом его снова задержали и отправили в детдом. Лет с пятнадцати кем только не работал: и грузчиком, и учеником слесаря, и подсобным рабочим, и рыбаком. Наконец его призвали в армию. И вот он теперь — в степях Украины. Хотел было и отсюда сбежать, но самая большая привязанность у Федора к лошадям и собакам, и бросить своих питомцев он ну никак не может. Теперь вот в его жизни появились Ниночка и Ольга Борисовна. И командир.
Снег укрыл бескрайние поля. Небо нависло низко-низко, слившись с землей у горизонта. И в центре снежной пустыни — четыре домика и казарма. Солдаты и офицеры круглосуточно заняты важным делом: охраняют мирный покой. Повар солдатской кухни тоже занят — готовит обед для защитников мирного покоя. Жены офицерские заняты — хлопот по дому полон рот, только успевай поворачиваться. Все заняты. Поэтому думать о смысле жизни и прочих философских бреднях некогда.