Постой, постой… Ну нет, ну сурьезно. Я не к ней, я так. Я, может, к тебе в гости пришел.
А н ф и с а. Чего надо?
К у з ь м а. Экая ты неприветливая, девушка. Да разве так гостей встречают?
А н ф и с а. Я вас не звала.
К у з ь м а. Нут-ко? Ну, так я сам пришел. Дай-ка стаканчики. (Вынул бутылку, поставил на стол.) Ну, будь ты хозяйкой, приветь гостя, дай рюмочки.
А н ф и с а. Не дам.
К у з ь м а. Нут-ко? Тогда я из кружечки, вот тут кружечка железная нашлась.
А н ф и с а. В ней керосин был.
К у з ь м а. Нут-ко? Не похоже что-то. Сойдет, эко дело. Я и похуже жидкости пивал. Да ты постой, не уходи. Присядь со мной. Ну нет, ну сурьезно. А то одного оставишь, а я что-нибудь сопру. Ты это запомни: никакого гостя одного в комнате не оставляй.
А н ф и с а. Ну, чего пришли? К матери если, так ее нет!
К у з ь м а. К тебе, к тебе пришел. А мать придет — что, и мать не помешает. Мы это дело сразу и обмозгуем.
А н ф и с а. Какое дело?
К у з ь м а. А ты не спеши, всему свой черед. В бане я нынче был, хорошо попарился. Веничком, веничком себя со всех сторон — пар жаркий, дух березовый, а как подумаю, что на дворе мороз тридцать градусов, — еще вольготнее становится, прямо душа от тела так и отлетает, так и отлетает…
А н ф и с а. Ну, и пусть отлетает…
К у з ь м а. Эка ты, девка. Ну, чего все ругаешься? Я, может, жениться хочу.
А н ф и с а. Ну и женитесь.
К у з ь м а. А что? Ну нет, ну сурьезно. Мне, правда, шестьдесят давно минуло, однако… Да, я еще все могу. Знаешь — я два литра враз выпиваю. Да. Этого и молодой мужик не всякий осилит. Вот и суди сама, какая во мне сила.
А н ф и с а. Не рано ли?
К у з ь м а. Чего — не рано?
А н ф и с а. Жениться?
К у з ь м а. Это не верно. Положено годик после смерти старухи моей подождать. Это бы верно, да не могу. Носки кончились.
А н ф и с а. Что?
К у з ь м а. Ну, носки, что на ногах носят, кончились. Грязные все. Взял сам стирать — не смог, с души повело. Жена нужна.
А н ф и с а. Ну, ладно, дед. Хватит побасенки говорить. Забирай свой шкалик и катись домой.
К у з ь м а. Да подожди, да постой… Ну нет, ну сурьезно. Я же к тебе чин-чином, я же по закону. Ты подумай, ты подумай! Тебе второго случая такого и не будет, ты это подумай!
А н ф и с а. Так это ты меня в жены наметил?..
К у з ь м а. Тебя, тебя! А что с горбиком ты — так я на тебя сзади смотреть не стану… Да ты постой, да ты чего? Вот сатана… Да ты…
В деда летит кружка и все другое, что попадается А н ф и с е под руку. К у з ь м а ретируется за дверь. Из своей комнаты выходит И л ь я.
И л ь я. Так, стало быть… Нос воротишь? Жених не по вкусу? Дура… Он не долго протянет, а у него дом, огород. Сдурела?!
Как в К у з ь м у, А н ф и с а швыряет в И л ь ю все, что попадается в руки.
А н ф и с а. Кулак!.. Барахольщик! Чужой!
И л ь я. Продать можно…
А н ф и с а (швырнула еще что-то). Не продается! Давно не продается! Понятно?
Входит А л е к с а н д р.
А л е к с а н д р. Анфиса, минуточку… Возьму фотоаппарат. Кадр в издание потомкам: принципиальный разговор в доме Журавлевых.
А н ф и с а ушла к себе. А л е к с а н д р собирает с пола то, что еще можно собрать.
И л ь я. Кузьме под семьдесят, и огороды рядом — само все в руки идет… Эта чертова стройка… (Александру.) Задумался? Страдаешь?.. Да, целуется Ленка сладко… Хотя, между всем прочим, не в ней дело. И нет Ленки, а все одно нам с тобой тесно. Помалкиваешь? И это я знаю — отчего помалкиваешь. Сорваться боишься. Однако — помилуй бог, коль придется на медвежьей тропе встретиться…
А л е к с а н д р (долго смотрит на Илью). Хочешь — мир?
И л ь я. Стало быть, мир? И то правда. Что нам с тобой делить? Елену? Будто баб мало… Вроде и нечего нам с тобой делить… Нечего, а?
А л е к с а н д р. Не дележ у нас, Илья. Спор.
И л ь я. Так ведь молчим вроде?
А л е к с а н д р. О жизни у нас спор.
И л ь я. Видал, как зверя в тупик загоняют? Ни в какую сторону выхода. Видал? А видал, чтоб и тут зверь свое право жить не отстаивал?
А л е к с а н д р. Мы люди.
И л ь я. Стало быть, люди? Ладно, можно и поладить… Откажись от Ленки. Или, когда коснется, ближнему уступить не захочешь?
А л е к с а н д р. К чему ни притронешься — все как паршой от тебя покрывается. Кончили разговор.
И л ь я. Стало быть, кончили? Ты — чистенький, я — паршивый, каждому свое место под солнышком?.. Однако между всем прочим, посмотрим, сколько ты в чистых проходишь. Анфиска! Обедать давай!