Н и н а. Да… Я ведь знала… Я знала, что так будет. Но мне так хотелось… Да, да, я знала… Только не могла больше… И как я теперь — представить не могу… Идти надо, да, да, идти… Знаете, что я вам скажу? Я вот что вам скажу… Если бы вдруг все, кого я теперь встречу, поступили только подло, я… я не поверю подлости. Я приду домой, я плакать буду… Но я знаю, я теперь навсегда знаю, что мир чист, а человек прекрасен… Мне дышать нечем, но я это знаю! Вы молодец, что молчите… Вот я и ушла… (Ушла.)
Ф е д о р о в один. Телефонный звонок.
Ф е д о р о в. Да… Дежурный слушает…
З а н а в е с
ДОМ
Андриан Пыжов.
Степанида, е г о ж е н а.
Константин }
Ольга }
Николай }
Юрка } и х д е т и.
Микола, о т е ц А н д р и а н а.
Наташа, ж е н а К о н с т а н т и н а.
Анна.
Виктор.
Груша, с о с е д к а.
Опенок, в н у к Г р у ш и.
_____
Не очень большой город. Наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната в доме П ы ж о в ы х. По возможности реальная обстановка.
Ю р к а (накинув на себя клетчатую шаль матери).
Входит Н а т а ш а.
Н а т а ш а. Где мой свитер?
Ю р к а. В твоих молитвах, нимфа, все, чем я грешен, помяни…
Н а т а ш а. И шашку у деда взял — он тебе за это устроит нимфу… Удивительный дом! В нем пропадают только мои вещи!
Ю р к а (снимая шаль). Бедный Шекспир!
Н а т а ш а. Ага, кто ищет, тот находит. Могу выслушать объяснения. Почему ты стянул мой свитер?
Ю р к а. Потому что он черный.
Н а т а ш а. А если бы он был розовым?
Ю р к а. Гамлет не может быть розовым.
Н а т а ш а. Пожалуйста, предупреди меня, какой цвет понадобится для тебя завтра. (Уходит.)
Ю р к а (вешая на стену шашку). Впечатляющая реликвия. Но если сравнить с атомной бомбой — не звучит.
Г о л о с Н а т а ш и (из другой комнаты). А шар земной, а шар земной…
Ю р к а. Все вертится, все вертится… (Открывает дедов сундук, достает полымем полыхающую дедову рубаху.) А шар земной, а шар земной… (Чьи-то руки цепляются за подоконник, сваливается горшок с кактусом, показывается голова Опенка.)
О п е н о к. Ух, ты! Опять шмякнулся!
Ю р к а. А, Опенок! Горшки бьешь?
О п е н о к. Не, он крепкий. Я его с крыши для проверки бросал — все равно цел. А тети Стеши нету еще? Мы с ней сегодня в шашки играем. У нас закон — каждую пятницу играть.
Ю р к а. И охота тебе каждую пятницу проигрывать!
О п е н о к. Зато взаправду… Ух, ты! Откуда рубашка такая?
Ю р к а. Из-за границы.
О п е н о к. Ух, ты! Мне бы… Обменяй, а?
Ю р к а. Не могу. Подарок. Один миллионер на память подкинул. (Танцует нечто современное.) Ну, и как?
О п е н о к. Ноги есть, головы нету.
Ю р к а. Для того и изобрели, чтобы от головы отделаться.
О п е н о к. Вот еще… А ты про что стихи пишешь?
Ю р к а. Какие стихи?
О п е н о к. Про любовь пишешь, про любовь! А никакой любви нету, я у бабки спрашивал!
Ю р к а. Ну, погоди…
О п е н о к скрывается, Ю р к а выскакивает за ним в окно. Входит С т е п а н и д а. Села на стул, бессильно опустились руки. Телефонный звонок. Еще и еще звонок.
С т е п а н и д а (сняла трубку). Да… Да. Ее нет… (Сидит, забыв положить трубку на место. Входит Ольга.)
О л ь г а. Добрый день.
С т е п а н и д а. Добрый…
О л ь г а. Ты чего одетая? Собралась куда?
С т е п а н и д а. Нет… Вернулась.
О л ь г а. Опять что-нибудь с сердцем? Я давно говорю — тебе пора уходить с работы. В твоем возрасте уже необходимо думать о себе.
С т е п а н и д а. Да, возраст… Может, и правда — пора.