О л ь г а. Погода мерзкая, не похоже, что август. А у нас в редакции гром. Литсотрудник сельхозотдела Эм Эн Котлов и замредактора Розочка Евстигнеева завели роман. Потрясающая, в общем, глупость. У обоих семьи. Пришла жена Котлова, била графины. Бегала по всем отделам, искала графины и била. Интеллигентная женщина, директор школы — и такой цирк. Удивительно пошло. Результат — два вакантных места. Меня уже вызывал редактор. Я сказала, что подумаю. Но он прав — таким историям в газете не место.
С т е п а н и д а. Виктор звонил.
О л ь г а. А-а…
С т е п а н и д а. Чего отвернулась?
О л ь г а. Звонил и звонил, ничего особенного.
С т е п а н и д а. Женились бы… Чего тянете? У нас жить не хотите — у Гринева четыре комнаты.
О л ь г а. Ах, мама, какое это имеет значение — сколько комнат у родственников Виктора? Я в состоянии позаботиться о себе сама.
С т е п а н и д а. Не грех бы и о детях подумать.
О л ь г а. Какие дети, мама!
С т е п а н и д а. А такие, что детей в молодости заводят! Жизнь на взлете передавать надо, пока и сила, и здоровье, и радость. Ты, миленькая, в ответе перед тем, кого родишь. Чего ерзаешь, будто на ежа села? Не нравится? А мне не нравится, как живешь. Толку не вижу.
О л ь г а. Как будто толк в том, чтобы люльку качать.
С т е п а н и д а. Смотри-ка, как вы люльки стали бояться… Ну, а если глянуть в себя, если по-честному? Ни разу не хотелось — без оглядки, без ордера на квартиру?
О л ь г а. Ну, мама…
С т е п а н и д а. Вот вошла ты сейчас — без мягкости, без доброты. На лице маска, да и тело — как в мундире, зажато. Не платьем, нет! Хоть в купальнике явись — все равно мундир… Видела — давно, поняла — сейчас, когда ты про Розочку Евстигнееву говорила… Не говорила — перечеркивала! Оля, ведь твоя работа — люди, тебе понять нужно каждого, проникнуть в каждого, а как, чем ты их понимаешь?
О л ь г а. Да что ты сегодня?
С т е п а н и д а. Ты вошла, а я поняла, что я тебе не верю… А? Подойди сюда… Посмотри на меня… Ты — кто?
О л ь г а. Извини, мамочка, у меня дела.
Уходит. С т е п а н и д а опять замирает на стуле, как будто в ней мгновенно прервалась жизнь. Входит Г р у ш а.
Г р у ш а. Ох, Степанидушка, прямо житья нет, опять спекулянткой обозвали. А все почему? А все потому, что в три обхвата. Ох, смерть моя!
С т е п а н и д а (в ней снова включилось внимание к другому). Проходи, Груша, подруженька. Садись, чайку попьем.
Г р у ш а. За тем и пришла. Сколько ни бьюсь, такого чая делать не научилась. Соскучилась по тебе, давненько не виделись, со вчерашнего дня. Как живешь-можешь?
С т е п а н и д а. Квартиры в новом доме распределяли. Груша. Сорочкиным-то дали? А то баба десять лет на заводе, семьищи целый батальон, а все по баракам мается.
С т е п а н и д а. Из того барака всех переселили, в лом пойдет.
Г р у ш а. Давно пора… Душисто пахнет. Ты молочного сахарку не варила? Люблю с ним чай вприхлебочку. (Молчит, вздыхает.) Уже знаешь, что ли?
С т е п а н и д а. О чем?
Г р у ш а. Не угадать тебя. То ли знаешь, то ли нет. То ли говорить, то ли промолчать?
С т е п а н и д а. Ты с вареньем попробуй. Сама варила, сама ягоду в лесу брала.
Г р у ш а. И когда успела? Вроде и работы у тебя сверх головы, а и за ягодой сбегала.
С т е п а н и д а. Пуще неволи охота. Пошли-ка утречком за грибами?
Г р у ш а (вдруг слезы брызнули). Ох, Степанида! Я бы мужиков этих — плетьми, плетьми!
С т е п а н и д а (улыбаясь). Не хорошо, подруга, не хорошо…
Г р у ш а. Пойдем за грибами, ладно, да ведь нагибаться не смогу, придется на карачках ползать.
С т е п а н и д а. Зато рыжики-то, в сметане-то — самой себе спасибо скажешь!
Г р у ш а. Степушка… Прости ты меня за весть дурную… Грешен перед тобой Андриан. С другой любовь играет…
С т е п а н и д а. Да ну? И кого только ни приписывали моему Андриану… Пальцев не хватит, чтоб всех перечесть.
Г р у ш а. Правду я тебе сказала, Степанида. Черную правду. Вместе их видела.
С т е п а н и д а. Ну и я нынче не меньше как с десятком мужиков разговаривала, даже по нашему Бродвею под ручку ходила, а что из того?
Г р у ш а. Защищаешь?
С т е п а н и д а. И кого в виду имеешь, знаю. Стрелковой Анной звать, так? Андриаша мне о ее жизни рассказывал… Который год в завкоме, мало ли с кем ему встречаться приходится. Ошиблась ты, подруга.
Г р у ш а. Ну, коли так… Дай бог, чтобы так. Вон ты королева какая!