— Я так устала, — вздохнула она, — так холодно, Гарлан, я так замерзла.
— Мы согреем тебя совсем скоро, обещаю, — сказал он, подняв ее повыше на своей груди. — Давай же, Санса, не засыпай, иначе мы не сможем отвезти тебя домой к Уилласу.
— Это нечестно, — пожаловалась она, и Гарлан рассмеялся, в то время как они спускались по лестнице. — Не мешай мне увидеться с моим мужем. Он ненавидит меня, Гарлан?
— Никогда, Санса, никогда он не мог бы ненавидеть тебя. Не говори глупостей.
— Эйгон убил нашего ребёнка, — сказала она, прижимаясь лицом к плечу Гарлана. — Он убил ребёнка моего и Уилласа, Гарлан, я пыталась остановить его, но не смогла, он был так силён, и я не смогла…
— Я знаю, Санса, знаю, — сказал он, — ты просто не спи и сохраняй спокойствие, а мейстер Ломис поможет, чтобы тебе стало лучше, милая, а потом мы отвезём тебя домой.
— Хорошо, — вздохнула она, крепче взявшись за его камзол. — Не подпускай его ко мне, Гарлан; он здесь? Ты убил его?
— Как я мог убить его, когда нам нужно обменять его на тебя, глупышка? Хотя я обещаю тебе, что рядом с тобой он не появится.
________________________________________
— Так вот она какая, третья голова дракона. — сказал Бейлор, разглядывая крохотного младенца на руках у Гарлана. — Он выглядит больше форелью, чем драконом, вынужден признать.
— Да, он — копия Сансы, — согласился Гарлан. — Она ещё не назвала его — интересно, даст ли она ему имя Таргариенов?
— Эйгон кричал что-то о Дейроне, — сказал Бейлор. — Или Эйроне. Я стараюсь не слушать, что он говорит.
— Не думаю, что Санса захочет, чтобы у него было имя Таргариенов, — сказал Гарлан, глядя в сторону палатки, где мейстер Ломис ухаживал за Сансой и никому не позволял туда заходить. — Она вполне может назвать его по имени своего отца, я думаю, или одного из братьев.
Мейстер Ломис вышел из палатки Сансы, выглядя обеспокоенным, и нетерпеливо протянул руки к малышу.
— Проклятый полумейстер, — фыркнул он, неся мальчика с собой к своей палатке; Гарлан и Бейлор последовали за ним. — Дурак, притворяющийся лекарем и не имеющий законченной цепи — леди Санса могла умереть, приедь мы сюда хотя бы на день или два позже.
— Она будет жить, правда?
— Да, и родит ещё много детей, только не благодаря этому шарлатану, — сердито сказал Ломис. — Идите, я должен осмотреть ребёнка — леди Санса спрашивала Вас, милорд. Вам нужно пойти к ней.
Санса спала, когда Гарлан осторожно зашел в её палатку; кто-то убрал ей волосы назад с помощью шнурочка, и это только подчёркивало, насколько заострились её ключицы, как впали её щёки и истончились руки.
— Она такая хрупкая, — выдохнул Бейлор. — Боги, что же он сделал с ней?
— Сломал, — тускло ответил Гарлан, ужасаясь, какой слабой выглядела Санса. — Надеюсь, Уиллас готов к этому.
______________________________________
Санса резко проснулась от плача ребёнка, но, осмотревшись, увидела его у Гарлана на руках и Эйгона, захлёбывающегося кровью от дротика в его горле.
— Что…
— Он собирался выкрасть вас обоих, — сказал Гарлан, и она заметила растекающуюся кровь у него на рубашке. — Он не думал, что я буду здесь.
— Но ты…
— Да, я убил его, — мрачно сказал Гарлан. — Санса, тебе достаточно полегчало, чтобы отправиться в путь сейчас? Мы должны уйти прежде, чем его люди поймут, что он мёртв.
— Я… да, я, я думаю так же, Гарлан…
— Я обещал и тебе, и Уилласу, что доставлю тебя домой, — твердо сказал он. — И сейчас я намерен это сделать — ты берешь малютку, а я позову Хамфри помочь тебе подготовиться, хорошо?
— А можешь… Можешь ты? Пожалуйста.
Она любила Хамфри, но… Он не был Гарланом, не выглядел, как Уиллас, в то время как Гарлан, Бейлор были на него похожи, и она могла доверять им и чувствовать себя в безопасности.
Лицо Гарлана смягчилось.
— Делай пока то, что сможешь сама; я вернусь, как только смогу, — пообещал он, уложив ребёнка в импровизированную колыбель, сделанную для него Бейлором, и перекинув Эйгона — труп Эйгона — через плечо. — Я скоро вернусь.
Она заставила себя встать, не обращая внимания на боль в животе, одела бриджи, рубашку и камзол, которые кто-то оставил для неё, но не смогла нагнуться, чтобы натянуть толстые шерстяные чулки и зашнуровать ботинки, так что она несчастно села на край своей постели и с нетерпением стала ждать Гарлана.
Верный своему слову, он вскоре вернулся, в чистой одежде, с мечом, подпоясанным на талии.
— Я не могу завязать ботинки, — сказала она, чувствуя себя глупо. — Гарлан, что, если мы не успеем уйти быстро?
— Ты, я, Бейлор и лорд Тарли поедут впереди остальных. Было бы быстрее, если бы ты могла ехать на лошади, но мейстер Ломис говорит, что это может… навредить тебе, поэтому мы подобрали тебе с ребёнком самую маленькую повозку. Ты сможешь управлять ей?
Она кивнула, поморщившись, когда Гарлан осторожно поднял ее на ноги.
— Я смогу, я обещаю.
— Я верю в тебя, — сказал он ей, накрыв тяжёлым плащом её плечи и поцеловав в макушку. — Выходи, мейстер Ломис посадит тебя, а я принесу мальчонку, хорошо? Давай, скорей — чем быстрей мы уложимся, тем быстрей отвезем тебя домой.
Она кивнула и заковыляла из палатки; Бейлор с Хамфри подняли ее в повозку, и, несмотря на ужасные боли, она вздохнула с облегчением, когда мейстер Ломис залез к ней в повозку с малышом на руках.
____________________________________________
В полдень на следующий день пути они были уже довольно далеко от Штормового Предела — Гарлан благодарил богов, что Санса проспала большую часть пути и проснулась только тогда, когда мейстер Ломис дал ей покормить ребёнка — но лорд Тарли и Бейлор сошлись на том, что недостаточно далеко.
— Мы будем ехать до захода солнца, — отдал распоряжение Бейлор, и Гарлан заволновался за хотевшую было заспорить Сансу. — Нам нужно преодолеть как можно большее растояние от них.
_____________________________________________
Почти целый месяц заняло, чтобы достичь Хайгардена, благодаря чему младенец стал крепче Сансы и взял в привычку кричать, что бы ему не понадобилось.
Санса все еще была хрупкой, и Гарлан заметил, что она вздрагивала даже при его появлении, но оживилась при виде знакомых ориентиров.
— Почти дома, — сказал он ей, проехав верхом вдоль повозки, когда они взобрались на последний холм. — Почти дома, Санса.
Она кивнула, одной рукой прижимая младенца к груди (она до сих пор не назвала его), а другую приложив ко рту. В ее глазах стояли слезы, но, хуже того, в ней сидел страх — она не была уверена, что Уиллас не оттолкнет её.
___________________________________________
Мейстер Ломис предвидел её реакцию, но он знал Уилласа лучше, чем она сама, как позже отметила Санса; он взял у неё младенца, когда они проезжали через ворота, как раз перед тем, как она сползла с повозки и побежала, как могла, на слабых, дрожащих ногах к Уилласу, который ковылял с тростью, спускаясь по лестнице; и ни одному из них не было дела до того, что они рухнули наземь.
Никто не вымолвил ни слова, когда Санса заползла к нему на колени, когда он зарылся лицом в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, когда они сидели на ступенях, плакали и держали друг друга до боли крепко.
— Не отпускай меня, — выдохнула она ему в шею, — пожалуйста, Уиллас, пожалуйста, не отпускай меня, не отпускай меня…