— Не отпущу, — поклялся он, взяв её лицо в свои ладони (он был таким худым и выглядел таким уставшим с темными тенями под глазами и впалыми щеками над бородой). — Никогда, любимая, никогда.
_____________________________________________
— Она назвала его Дейроном, — сказал Уиллас, отстегнув крепление, держащее его протез, и потерев там кожу. Неделю после возвращения Сансы он носил его каждый день, и Гарлан смутно догадывался, что он это делал, чтобы ходить только с одним костылём и иметь возможность помогать Сансе с ребёнком. — Дейрон Шторм. Она сказала, что думала назвать его в честь своего отца, но… Она хочет сохранить имена Старков для наших детей. Её и моих.
— Ты сказал Сансе о письме драконьей королевы? — спросил Гарлан, идя за чашкой глинтвейна; Уиллас натянул на себя одеяло и откинулся на кресле. — Ей стоит знать.
— Завтра, — пообещал Уиллас. — Она еще так слаба, Гарлан, меня это пугает. Смогу ли я когда-нибудь исправить то, что с сделало с ней то дерьмо?
— Ты можешь попытаться, — сказал Гарлан, пожав плечами. — Больше ничего не остаётся.
________________________________________
Настоящие драконы, творения огня и безумия, пришли в Вестерос с армией евнухов, лошадиных лордов и освобождённых рабов за ними следом, во главе с королевой такой красоты, что при взгляде на неё у Сансы перехватило дыхание.
Или, может быть, это было потому, что за исключением золотисто-медового оттенка кожи и формы глаз Эйгона они с Дейнерис были словно близнецами, и это ужаснуло Сансу.
Хоть рука Уилласа и была тёплой и крепко сжимала её руку, она стояла рядом с ним и изо всех сил старалась не дрожать, когда Матерь Драконов осторожно поднималась вверх по ступеням Хайгардена.
— Мне сказали, что у меня здесь есть внучатый племянник, — сказала она голосом, похожим на звон колокольчиков в её волосах. — Могу я увидеть его?
__________________________________________
В руках Дейнерис Дейрон был спокоен, как никогда не был у Сансы, и она почувствовала ужасную вину за то облегчение, которое возникало у неё, когда о мальчике заботился кто-то другой.
— Она хочет забрать его? — прошептала Санса Уилласу. — Она… У неё нет мужа, нет собственных детей… Она хочет Дейрона?
— Я не знаю, любимая, — мягко сказал он, поглаживая ладонью её спину. — Мы не позволим ей, если ты хочешь оставить его.
— Я не знаю, хочу или нет, — призналась она, прижимаясь к нему ближе и не отрывая глаз от кресла напротив, где Дейнерис трясла свою косичку, в которой звенели колокольчики, а Дейрон хлопал в ладошки. — Я ужасна из-за этого?
— Я так не думаю, — пробормотал он, обернув её рукой и притянув к себе. — После всего, через что ты прошла, Санса…
____________________________________________
— У меня есть ещё один племянник, — сказала Дейнерис, когда они с Сансой прогуливались в розарии. — Эйгон был… боюсь, слишком похож на моих отца с братьями, но у меня есть и другой племянник, за которого, я слышала, Вы можете поручиться.
— Я не знаю никого иного от крови Таргариенов…
— Но Вы знаете всех с кровью Старков.
Санса остановилась, плотнее запахивая на плечах тяжёлые меха Уилласа.
— Никого из Старков не осталось, кроме меня и двух моих братьев, — сказала она. — Никто из нас…
— Один из Ваших братьев не сын Вашего отца, — мягко сказала Дейнерис. — Он бастард обоих наших Домов. Он сын Вашей тёти Лианны…
— Нет, — произнесла Санса, отступая назад. — Нет, Лианна… Лианна не дала Вашему брату ребёнка, не дала, Эйгон сказал…
— Эйгон ошибался, — сказала Дейнерис с беспокойством в глазах. — Леди Санса…
— Нет! — взвигнула Санса, опускаясь на колени. — Нет, если Лианна… если она родила ребёнка Вашему брату, Эйгон украл меня… Нет! Вы ошибаетесь!
— То, что Эйгон похитил Вас, было неправильно во всех возможных отношениях, — сказала Дейнерис, присев перед Сансой. — Он был жесток, эгоистичен и безумен — говорится, что каждый раз, когда на свет появляется Таргариен, боги подбрасывают монетку, чтобы решить, велик он будет или безумен, и, боюсь, в случае Эйгона она упала неправильной стороной.
— Он забрал меня от моего мужа, и убил моего ребёнка, и заставил меня…
— Я знаю, — сказала Дейнерис, и одно только сострадание было на её прекрасном лице. — Я знаю, но прошу, от этого зависит благо государства — могу ли я доверять Джону Сноу?
Санса встала на ноги и побежала прочь, не в силах думать о чём-то, кроме: «Он сказал, что я нужна ему, потому что Лианне не удалось это с его отцом, но ей удалось, если Дейнерис права, ей удалось; а отец лгал, и теперь я просто уничтожена…»
____________________________________________
— Вы не могли выложить ей это более деликатно? — рассердился Уиллас, когда Дейнерис пришла извиняться. — Вы говорите, что понимаете, что она пережила, и всё же так поступаете с ней?
— Слухи о происхождении её брата-бастарда преследовали нас всюду, куда бы мы не повернули, с тех пор, как мы высадились в Вестеросе, — спокойно ответила Дейнерис. — Я полагала, что она слышала некоторые из них.
— Санса… все ещё сама не своя после того испытания, — примирительно сказал Гарлан, положив руку на плечо Уилласу. — Она утешалась тем, что Эйгон по-настоящему верил в свою идею, но если то, во что он верил, неверно…
Дейнерис нахмурилась и скрестила руки.
— Я не хотела причинять ей такую боль, — серьезно сказала она. — Но мне нужно знать о сыне моего брата, и она — единственный человек, который знает его достаточно хорошо, чтобы помочь мне.
— Санса никогда не была близка с ним, — сказал Уиллас. — Хотя она говорила, что он очень похож на её отца, и я не встречал никого, кто мог бы сказать плохое слово о Неде Старке.
Рот Дейнерис скривился.
— Я предпочла бы услышать это из её собственных уст, — сказала она, но Уиллас уже качал головой.
— Мейстер Ломис дал ей снадобье, чтобы она заснула, — сказал он. — Она была так расстроена… Я поговорю с ней утром, но не даю никаких обещаний, Ваша Светлость — она нездорова с тех пор, как вернулась домой.
— Что Вы имеете в виду?
— Я должен напоминать ей о том, что надо поесть; она плохо спит из-за ночных кошмаров; и каждый мужчина, кроме меня, Гарлана и нашего отца приводит её в ужас. Ну и мейстера Ломиса, но он один из немногих людей, которые никогда не пугали её.
__________________________________________
— Джон… Джон хороший, — прошептала Санса. Она свернулась на коленях Уилласа, прижимаясь к его камзолу, а сам Уиллас сидел спиной к Дейнерис и Гарлану. — Но он не оставит Стену. Он слишком похож на нашего… на моего отца. Он не нарушит свою клятву.
— Думаете, он сможет оседлать дракона, если понадобится?
— Сможет, — ответила она. — Если он будет знать, что так надо.
Уиллас обернулся через плечо, и Дейнерис кивнула.
— Милая, — тихо сказал он, — королева Дейнерис хочет кое-что спросить. Будешь говорить с ней?
Гарлан видел, как нетерпелива была Дейнерис — она хотела сразу улететь на Север, но сначала ей нужно было подтверждение от Сансы. Не сразу, но она кивнула и подняла голову от плеча Уилласа, прежде чем посмотреть на Дейнерис широко раскрытыми глазами, в которых все эти дни, казалось, был ужас.
— Санса, — сказала Дейнерис, стараясь смягчить свой голос. — Я не могу иметь детей, и если Джон Сноу не покинет Стену…