Мои первые размышления направлены на всю смерть и печальную перспективу на событие Рождества. На потом на конце весны будущего года узел распустился с судьбой: это был первый поход назад из больницы в тень пробок на парковке и ветер, что это меня раздавило под недостатком движения этого решения так тяжко, что я почти не в силах была дышаться. Но Даниэль, наш сын, родился в мир в эту секунду только по-настоящему, эту секунду плюс решения на парковке больницы.
Сегодня Даниэлю есть девятнадцать лет и стоит в начале изучения юридических наук далеко от этого удаленный в Берлине. Иногда мы бываем в разговоре друг с другом по телефону или через пересылание туда-сюда mail. Это моя гордость и моя полная серьезность остаться в этом мире, Даниэль, одна из креатур возниклых в rush hour[66] космоса, но потом чтобы стать жизнецентром, который я не забуду. Но Даниэль не только единственно мой сын, он также есть Ваш дитя тоже, так как я этим откровением буду поразить тебя здесь в этом месте менее, чем в начале.
Да, ты наверняка догадывался, что скрыто в этих строках уже с начала чтения. Я буду быть честной, если признаюсь в представлении, что ты это срочное сообщение глазами, тихо прочитал всплывая эти несколько воспоминаний о кратком как также и встреча была во дни этого тогда темного прошлого когда-то. Речь не идет не о батюшки мои овладение ни о виновном в этом счастливом существовании у меня в объятиях из больницы красного кирпичного здания аллеи через пассаж в центре города к моей квартире с ним вместе одновременно. Такая маленькая, такая нежная головка есть круглое чудо голенькой мягкости, во сне наяву, только кома ближе к блаженной смерти посредством рая. Может быть, так как прошло столько промежутков во времени случилось так, что Ты тоже знаешь это чувство весны и омоложения мира посредством потомства в первые дни по его прибытии. Приуготовления к первому дню рождения, business со свечами Happy-Birthday и выдувание впервые воздуха из жемчужины короны ротика, крохотного и все же такой формы, как маленький узелок на заднем выходе праздничного воздушного шара. «Ф-ф-ф!!!» И свеча погасла, даже не замерцав, это был прекраснейший день для с тех про в моей жизни есть он. По сравнению с этим все прежнее казалось как заросший огород. Разрушения после бури. Я водила Даниэля в школу одна, кормления предпринимала ежедневно, и также свое первое слово он произнес в моей области въезда в квартиру — она до сих пор по-прежнему находится там, на балконе над concrete[67] двором весь день под гул выбиваемых ковров условного стука соседями.
О сколь охотно я бы сообщить тебе что во время военного путча в африканском государственном образовании наорудовала на 1 000 000 миллионов и теперь вовлеку тебя в свое внезапное богатство. Или что плата за транзакцию не одна совершает миллиардное снятие со счета. Но Даниэль это не есть внезапное богатство, но медленно возросся, пока днем не содержит себя как официант в одном ресторане а вечера внутри города Берлина осваивает курсы юридических наук в больше продолжительности и дисциплине. Я еще буду переживать, как он как докторская степень вернется ко мне в крохотную квартиру, от радости быть мать адвоката еще позволю себе и увидеть его высший крест любой биографии. Но до тех пор состояние жесткое и скудная борьба за каждый отдельный день, впроголодь, батюшки мои. В то время как я не даю ему увидеть я продаю от горькой бедности бытовые предметы как можно более быстро и невидимо, чтобы нарастить ему денег, чтобы он купил себе что хочется, так как мысли о беззаботно потраченных в юности и в игре деньгах печалят меня широко меньше чем мысль о страхе вечеров без электричества в доме, чтобы читать специальную литературу и рукописи перед его адвокатских экзаменов.
И поэтому я надеюсь, что это мое Е-Mail-послание путешествующее через языки Translate, template, размноженное в Интернете, все шире посылать и посылать переводить отправлять автоматически, пока мы не найдем Тебя, в которого борода и форма твоего возраста при примерно шестидесяти лет именно согласно моей гипотетической длительности. Ты нам нужен. Даниэль не знает Тебе, к тому же его не сообщали о возникновении его лица широко в прошлости, он в целом меньше вопросов чем мечтаний о будущем и благосостоянии. Он хороший мальчик. Только он совершенно определенно показался бы Тебе знакомый. Во многих он однозначно напоминает о Твоем, брови, дистанция лопаток чуть-чуть слишком великая. Так многие. И нам нужна Твоя помощь, так как в это время есть труднейше, чем когда-то-либо. Так по крайней мере твое ЧИСЛО КРЕДИТНОЙ КАРТЫ.
И данные в ЖИЛЬЕ, ТЕЛЕФОННОМ НОМЕРЕ, КОДОВОМ НОМЕРЕ КРЕДИТ.
В ответном послании, о котором я могу надеяться, оно прибудет в срочности более высокой, чем раньше. Загадка этого запоздалого Он будет отцом будет пластична в той ответственности, с которой я перенесу в Твое ИМЯ, которое я желаю внести в специальную графу пожалуйста, так чтобы он первым напал на мои глаза eyesfuclass="underline" [68]
С наилучшими желаниями пожалуйста о скором свидании я есть Твоя
Сара Мартингаль.
ПРОИСШЕСТВИЕ
Каролине Куттнер
Маленькое чудовище лежало под лупой часовщика и вот уже несколько минут грозило ему кулачком. Часовщик не видел в этом ничего особо удивительного, потому что оно на несколько минут спешило. После того, как часовщик своими тонкими серебряными инструментами заново настроил его, чудовище успокоилось, легло и вскоре уснуло. Только по едва заметному движению его поднимающихся и опадающих ноздрей можно было понять, что оно еще живо. На стене мастерской висело квадратное пятно солнечного света. И тут чудовище внезапно проснулось, впервые увидело часовщика и страшно испугалось. И тотчас же, как, вероятно, сделали бы на его месте все мы, сжало крохотную когтистую лапку в кулачок и погрозило ею непостижимому.
ШКОЛЬНОЕ ФОТО
По двору средней школы имени Эдварда Осбика, мимо статуи, изображающей большую белую птицу,[69] шел человек маленького роста. Низкое вечернее солнце ложилось на землю так, что идущего опережала собственная тень, длинный тощий карикатурный силуэт его тела, выделяющийся словно среди языков адского пламени. Зонтик этот человек нес перед собой, как букет цветов. Когда он приблизился к зданию школы и поднял голову, директриса на шаг отступила от окна.
Она была в пиджаке, так как по вечерам уже стало холодать, а отопление в здании еще не включили. Сегодня утром, когда она добиралась на велосипеде на работу, уже пахло осенью, густой, тяжелой землей, желудями и прелой листвой. Но старые листья еще не облетели с ветвей, и попутный ветер был теплый. Несколько дней тому назад поблизости сгорела фабрика, весь транспорт на большом участке направляли в объезд, а Венера и Марс вступили в соединение.
Немного спустя в дверь постучали, вошла Михаэла и назвала фамилию посетителя. Последний из трех «опоздавших», которые записались на прием на сегодняшний вечер. Этот пришел на сорок пять минут позже оговоренного времени.
Они поздоровались за руку. В лицо ей повеяло слабым запахом грибов. Господин Прайснер обильно потел.
— Спасибо за то, что нашли… — начала директриса и предложила ему сесть.
— Пустяки, не беспокойтесь, — отвечал Прайснер.
— Почти все остальные родители пришли вчера вечером, но в этом, особом случае мы приняли решение предоставить шанс каждому, и…
Прайснер чихнул.
— Извините, — произнес он.
Он положил зонтик рядом с собой на пол. То, что она приняла за грибной дух, могло быть запахом салона новой машины, подумала директриса.
— Что ж, хорошо, — сказала она. — Конечно, вы знаете, в чем дело.
Он кивнул:
— Вы хотели обсудить фотографию.
— Совершенно точно, — подтвердила директриса. — В первом письме родителям, и мне очень важно сейчас объяснить это каждому отцу и каждой матери лично, мы выразились, пожалуй, в слишком укоризненном тоне. Это мы осознали, к сожалению, слишком поздно, и за это мне искренне хотелось бы извиниться перед вами. И перед вашей женой.
69
Отсылка к стихотворению американского поэта и иллюстратора Эдварда Сент-Джона Гори (1925–2000) «Птица Осбика», герой которого, викторианский джентльмен, подружился с большой белой птицей.