— Привет, это Юрген. Из «Вевэ-эскорта». Я хочу подарить тебе незабываемый вечер. Как мне тебя найти?
— Послушай, незачем говорить таким тоном, — сказала Аннамария. — Будем вести себя, как нормальные люди, окей?
— Окей, конечно, — согласился ее собеседник. — Пожалуйста, как скажешь. Sorry.
Когда он говорил нормальным голосом, то производил очень приятное впечатление. Аннамария решила, что у него, наверное, есть небольшая бородка. А может, растительность над верхней губой. Что ж, посмотрим. Она дала ему адрес и объяснила, в какую дверь звонить.
Вернувшись в комнату сына, она взяла из его вялых рук гитару. Хватит на сегодня упражнений. Молодой человек — как его звали? Не важно, это все равно не настоящее имя. Разумеется, он еще не скоро у них появится. Когда она по телефону объясняла ему дорогу, казалось, что он не очень понимает, где это. Может быть, он живет где-нибудь на окраине или еще дальше, совсем уж за городом, в одной из четырнадцати зон. При мысли об этом ее на мгновение охватила дрожь, однако она твердо решила ни о чем подобном его не расспрашивать. В сущности, не играло никакой роли, откуда он. Если будет делать то, за что она ему платит.
Она промокнула Марио губы полотняным платком, который использовала для этой цели всегда ровно три дня, потом от него начинал исходить настолько сильный запах, что приходилось его срочно стирать. Со времен аварии железы внутренней секреции у Марио функционировали неправильно. Хотя больше всего пострадал череп, однако и в остальном что-то тоже разладилось. Иногда ей казалось, что его тело неуклонно накапливает токсины. Что в нем произошел запуск аварийной программы, механизма саморазрушения, как в шпионских фильмах, с обратным отсчетом. Ее не удивило бы, если бы выяснилось, что организм ее сына медленно, с помощью малых, микроскопических средств, еще оставшихся в его распоряжении, изо всех сил старается окончательно уничтожить себя. Подобные попытки достичь гармонии глубоко ее трогали.
До появления гостя нужно было еще успеть принять душ. Она надела на Марио шапку-бини — чтобы скрыть вмятину на голове — и хотела уже выйти из комнаты, но остановилась и еще раз посмотрела на него. Нет, так не годится. Он только вспотеет в этой шапке. Если бы он мог двигаться, то точно стащил бы ее с головы. Она вновь сняла с сына шапку и, не глядя на него, тихо попросила прощения.
Стоя под душем, она обильно намылилась. Сначала выдавила на ладонь несколько капель масла, потом геля для душа из двух почти одинаковых флакончиков, то и дело выскальзывавших из рук. Присела и направила струю воды между ног. Вытерлась и почистила зубы. Потом натянула махровый халат, синий, с аппликацией сбоку в виде маленькой звездочки
*
Интересно: здороваясь, он поцеловал ей руку. Бородка, которую она вообразила, слушая его голос по телефону, у него и вправду была — маленькая и невыразительная. Она любезно спросила его, не хочет ли он сразу решить все финансовые вопросы. Кажется, предложение его позабавило, но может быть, он просто нервничал. Пожалуй, увидев ее, он испытал облегчение. Он явно привык ко всяким ужасам, к огромным, жирным теткам, с лицами, морщинистыми как печеное яблоко. «Я все-таки еще могу нравиться», — подумала Аннамария.
Обычно он берет пятьдесят за час, сказал Юрген, но ему передали, что на сей раз его снимут на всю ночь. Тогда четыреста пятьдесят. У него есть еще игрушки в машине, он может за ними сходить, они включены в стоимость.
— Не нужно, — сказала Аннамария. — Но прежде, чем заплатить, я хотела бы показать тебе комнату, в которой мы проведем ночь. Ты согласен?
— Конечно, — заверил он и двинулся за ней.
Первая реакция. С самым сильным любопытством она всегда ожидала именно этого момента. Она почти что радовалась ему, воображала его в мельчайших деталях. Юрген замер на пороге, глядя на Марио.
— Добрый день, — наконец произнес он.
«О, он из тех, кто здоровается, — подумала Аннамария, — как мило». Она-то приняла его за одного из болтунов, которые сразу начинают нести всякую чушь с места в карьер.
— Мой сын Марио.
— Ааа…
Юрген отпрянул. По его лицу трудно было сказать, что он чувствует. Бровями, как свойственно людям, испытывающим отвращение, он не играл, ничего такого она не заметила. Аннамария спокойно смотрела на него.
— Всё в порядке?
Он прикусил нижнюю губу. Отвел глаза.
— Что, прямо здесь?
— Да.
— Я, мы, что, должны будем прямо здесь?
Аннамария кивнула.
— Перед ним?
— Тебя это напрягает?
Ядерный реактор расплавился, на удивление быстро, однако на самом деле не так уж и неожиданно.
— То есть как это? Вы это серьезно?
Интересно, он вдруг перешел на «вы». Стремясь сохранить дистанцию. Возвести защитные укрепления.
— Я могу доплатить, — спокойно сказала она.
— Нет-нет, я не могу, — заторопился он. — Sorry. Это абсолютно…
Он повернулся и пошел к двери.
— Он все равно ничего не видит, не слышит и не воспринимает, — произнесла Аннамария уже тише, но по-прежнему отчетливо различимо.
Юрген остановился и покачал головой.
— Нет, не могу, — повторил он. — Есть те, ну, понятно, само собой, есть те, кто согласился бы. Если хотите, могу дать вам телефон одного такого, вот он действительно готов на всё.
— Вернись, — мягко попросила Аннамария. — Познакомься с ним по крайней мере.
Она протянула руку и поманила его к себе.
— Ах, черт. Окей, извините.
Он неуклюже зашагал к ней, как школьник, вызванный к доске.
— Я не говорю, что это какое-то безумное, болезненное желание или что-то подобное, — произнес он со вздохом. — То есть, если это ваша фантазия, окей, меня это не касается. Я только не могу, когда на меня смотрят, вот и все.
Она затащила его в комнату. Его тело, все его существо теперь работало в режиме вежливости. Он смирился с тем, что ему приходится переживать. Мысленно он уже шел по холодной улице домой, оставляя на снегу следы. Аннамария внимательно рассматривала черты его лица. Они уже не казались такими напряженными, как недавно. Время от времени они словно приоткрывались, позволяя ей заглянуть в глубину.
Два последних метра он прошел с трудом. Отнял у нее руку, покачал головой, с беспомощным видом махнул в сторону кровати. Да, конечно, он заметил вмятину у Марио на голове. Блюдце водяного-каппы.
— Ничего страшного, — сказала она. — Я тебе все равно заплачу. За то, что ты ко мне приехал.
— Да не стоит, — сказал он. — Я тогда пойду, ладно?
— Я только хотела тебя с ним познакомить, это же нормально, правда? И ничего больше. Ты можешь уйти в любой момент, когда решишь, что это все слишком тяжело.
Последовала довольно долгая пауза. Юрген глядел на Марио. Глаза Марио были устремлены в какую-то иную область, на две различные точки в пространстве. Аннамария взяла его голову и осторожно повернула так, чтобы левый глаз, тот, что по-прежнему регулярно моргал, смотрел прямо в лицо Юргену. Марио, как младенец, зачмокал губами, рот его медленно открылся и снова закрылся.
— Ты уверен, что хочешь уйти? — спросила она.
— Ну, да, — ответил Юрген. — Я не могу. Но я уже говорил, я уверен, найдутся те, кто…
Он сделал извиняющийся жест.
— Да, — произнесла Аннамария, вложив в свою интонацию все разочарование, на какое была способна. — Совершенно опустившиеся. Джанки. Конечно, они на все согласны. Но ты же не джанки. Ты культурный, хорошо воспитанный молодой человек, на вид такой приличный.
Юрген опустил глаза в пол, беспомощно приоткрыв рот.
— Можно у вас кое-что спросить?
Сердце у нее сжалось, щеки слегка разгорелись.
— Можно у вас спросить, почему вы… Почему вы хотите заниматься сексом у него на глазах? Мне просто интересно. То есть, если не хотите отвечать, — не отвечайте, пожалуйста.