Мамина лаборатория была маленькая, и работало там мало народу. Мне казалось, что в этом здании с низкими окнами, выходящими на канал, можно играть светом в пинг-понг: ведь он там отскакивал от всего, вытворяя при этом всякие затейливые штуки. Я представляла себе, что камни — это маленькие зеркала, которыми любили забавляться ребятишки, наводя зайчики на стены домов или слепя ими прохожих. Чтобы резать алмаз, используют алмазную пыль, потом острое лезвие приставляют к тому месту, где надо отколоть, и ударяют по лезвию молотком. Удар должен быть очень точным, иначе кристалл рассыплется на мелкие кусочки. Отец говорил, что огранить алмаз — трудное искусство: надо угадать самые слабые его места, потому что каждый камень имеет свою внутреннюю структуру, и нужна интуиция мастера, чтобы ее определить. Я была околдована тем, что алмаз можно резать только алмазом или алмазной пылью. Если же необработанный камень был привезен из Австралии, трудность возрастала, потому что австралийские алмазы самые твердые и трудно поддаются обработке. Для резки австралийских алмазов годятся только австралийские.
Возвращаясь на велосипеде с работы, мама на знакомых участках дороги ехала, закрыв глаза, чтобы дать им отдохнуть, а в ушах у нее стоял шум камнерезного станка. Другие драгоценные камни не имели особого звука при резке, но алмазы можно было узнать сразу по характерному свисту станка.
Однажды маме ночью приснился сон, настолько ясный и подробный, что отец, когда она через много дней отважилась его рассказать, записал его для памяти в маленькую тетрадку. Во сне маме явился Джованни Леондарио и попросил ее сесть и выслушать историю о маленькой индийской девочке, нашедшей в окрестностях города Голконда странный, удивительный камень, сверкавший ярким блеском. Камень сочли священным и увезли далеко на юг, в храм Шрирангам, и укрепили на лбу статуи Брахмы. За несколько лет до того, как турки привезли Леондарио в Константинополь, какой-то армянин украл камень и сбежал с ним в Мадрас. Оттуда, после долгих скитаний, он попал в Константинополь. Но целью его была Венеция. Кроме чудесного камня он вез другие камни поменьше, которые нужно было огранить. Этот же в огранке не нуждался. На рассвете армянин вдруг соскользнул с палубы в море. Огни Отранто были уже совсем близко. Мешочек с камнями и баул с его одеждой остались на мостике. Леондарио не открывал мешочка: он уже умел гранить камни и боялся, что алмаз привлечет внимание. Самые красивые алмазы светятся даже в темноте, когда, казалось бы, нет источника света. Только потом, в Отранто, укрывшись от посторонних глаз, он взглянул на камень. Это был огромный алмаз прямоугольной формы, примерно в 215 карат. В Голландии он камень не продал, решив, что его надо хранить, как бесценное сокровище. А потом алмаз бесследно исчез, и никто его больше не видел. Приснившийся маме Леондарио был в отчаянии: он не знал, куда делся дивный камень, который, из-за его голубого свечения, называли «море света».