Но двор Отраве показался прекрасным и легким местом по сравнению с гостиной, где даже стены были обиты бордовым бархатом. Она озиралась по сторонам и все больше приходила к мысли, что даже в гробу уютнее. Огромные кованые подсвечники, статуэтки и ножки кресел в виде железных черепов ничуть праздничности не прибавляли.
Но Отрава собралась, посмотрела на госпожу и ее мужа, точно такого же белобрысого и еще более длинного, и прошептала неуверенно:
— Да будет ласкова ночная звезда к вашим детям, хозяева…
Глянула на Лю, не разозлился ли, что она так малодушно перед кровопийцами и преступниками стушевалась. Но ведь это воспитание, вбиваемое годами, от него за один день не отвернешься!
— Спасибо за добрые слова, милая возвращенка, — тон у мужчины был не менее ледяным и таким же безэмоциональным, как супруги. — Надеюсь, вы с добрыми вестями, а то мы места себе не находим.
Лю и Отрава недоуменно переглянулись, но кровопийца их замешательство расценил по-своему:
— Безусловно, за любую новость мы платим золотом. Вы из Серебряного Облака или другого города?
Лю тоже не понимал происходящего, поэтому сразу перешел к делу:
— Я представитель стражи. На тебя поступила жалоба…
— А, — коротко перебила его холодная статуя. — Рыжая кудесница?
— Она, — обрадовался Лю, что подозреваемая так легко призналась в преступлении. — Это у тебя на лбу случайно не след ожога от ее огненных шаров?
— Да. К утру не останется.
— Госпожа! — Лю повысил голос. — Ты нарушила закон!
Она фыркнула — и умудрилась это сделать совершенно равнодушно. Да для такого умения, наверное, тысячи лет нужно тренироваться!
— Она жива?
— Да, но…
— Здорова?
— Но…
— Тогда доложи о моем преступлении в ближайший город. Если кудесница жива и здорова — а я уверена в том, что от раны уже не осталась и следа, меня обяжут только выплатить штраф.
Лю кивнул, но добавил:
— И если в окрестностях в последние дни пропадали крестьяне, вы оба станете первыми подозреваемыми!
— По нашей вине никто не пропадал. Это был разовый промах.
— Вот пусть и проверят! И подвалы ваши обыщут!
Кровопийцы просто стояли и смотрели на него, даже не моргая. Пауза затянулась. Наверное, это и сподвигло госпожу сказать:
— Я готова принести кудеснице извинения, если они ей нужны. Этот случай не вписывается в мой уравновешенный характер, однако в последние дни я в таком отчаяньи.
— Судьба моя, — муж медленно повернул к ней голову. — Тебе не стоит так волноваться еще и из-за этого.
— В общем, — растерялся Лю. — Я напишу на вас жалобу в Серебряном Облаке, пусть они разбираются, разовый или не разовый…
— А что у вас случилось? — неожиданно для самой себя спросила Отрава.
Оба синхронно перевели взгляды на нее, но ответила женщина:
— Мой сын, мой малыш пропал. Похищен или убит. Мы ждали новостей от вас, но вы пришли из-за рыжей кудесницы, которая даже не умерла.
— Судьба моя, — господин снова посмотрел на нее. — Пожалуйста, успокойся, ты так себя до нервного срыва доведешь.
Отрава чуть не расхохоталась — если так кровопийца нервничала, то какой же она была в нормальном состоянии?
— Это вы так переживаете? — Отрава не собиралась грубить, но любопытство прорывалось наружу.
— Я носила моего мальчика шестьсот лет. Звезды не дали нам других детей. Ты бы на моем месте не сходила с ума?
И вдруг Отраве сильно захотелось перед ней извиниться, несмотря на полную абсурдность ситуации. Даже за то, что пришли без новостей.
— Расскажите подробнее, — наверное, Лю поддался тому же чувству. — Мы все равно идем в Серебряное Облако, может, городская стража что-то знает?
— Спасибо, — на этот раз ответил супруг. — Кристофер неделю назад с друзьями отмечал свое тысячелетие в замке за Красным Листом. И когда отправился домой, по дороге пропал. Мы подозреваем нападение разбойников, но требований о выкупе не было. Его могли убить только за то, что он — мы.
— Нет, судьба моя. Он жив, — монотонно затянула госпожа. — Я бы почувствовала. Материнское сердце бы разбилось.
Весьма странная парочка. Едва за спиной захлопнулась тяжелая дверь, Отрава сказала:
— Лю! Я никогда не думала, что кровопийцы такие! Нет, описание совпадает полностью, но ведь никто не рассказывает, что они способны так… любить.
— Только своих, Отрава, не заблуждайся на их счет. А тут еще речь о единственном сыне идет. У кровопийц дети рождаются очень редко, поэтому в этой любви ни у кого сомнений нет. Но нас с тобой они бы разорвали на части, если бы не боялись наказания!