Отрава насупилась оттого, что ей на незаданный вопрос так безапелляционно ответили, а Нанья предложила:
— Так, может, все-таки к Кирами заглянем? С мешком золота куда веселее по государству гулять! Эй, белобрысый, как думаешь, твои нам один мешок дадут или два?
Но тот будто и не услышал вопроса. Он шел рядом с Наньей, с самого края. А по другую сторону от Отравы шагал Лю. Кровопийца и перевертыш, не сговариваясь, разместились так — в случае нападения они, самые сильные и чуткие к звукам, смогут среагировать первыми. Кристофер будто рассуждал сам с собой:
— Так вы, получается, прячетесь от кого-то. Я вот думаю, а не попрятаться ли мне с вами? В Серебряном Облаке напишу своим письмо, что жив-здоров, а сбежал, чтобы на Лионессе не жениться. Я и правда ведь жениться не хотел, так чем не предлог?
— Ну уж нет! — вскрикнула Отрава, но глянув на его равнодушный профиль и вспомнив остроту его клыков, сбавила тон. — Зачем тебе с нами идти, Кристофер? Вряд ли мы можем быть для тебя подходящей компанией.
Но Лю добавил более откровенно:
— Вали домой, кровопийца! И благодари звезды, что я тебя не убил. Но за вашим замком ребята приглядят — уж будьте уверены.
— Решено. Пойду с вами. Я почти безвылазно сидел за книгами тысячу лет. У кровопийц слишком размеренный образ жизни. Но после такого потрясения мне почему-то не хочется назад в свое спокойствие.
Нанья хохотнула:
— Неудивительно! Такого образа жизни, как у вас, и врагу не пожелаешь! Гниете в этих своих склепах, спите неделями… Но нам ты не нужен, уволь. Разве ты не понимаешь, как сильно нас раздражаешь?
А вот на нее он посмотрел, этим подчеркнув, что выделяет из всей разношерстной компании:
— Будь уверена, что я не раздражаю вас и вполовину так, как вы раздражаете меня. Но за тысячу лет мне почти не удавалось познакомиться с кем-то вроде вас. Вашу компанию будто специально подбирали для циркового представления, чтобы все психологические проблемы осветить.
— Какие еще проблемы? — Нанья нахмурилась.
— Могу ответить, аппетитная. Вот ты, например, трусиха, каких свет не видывал — от тебя в лагере страхом несло посильнее, чем магией. Но при этом бросилась спасать друзей, хотя даже плана толкового не было. Мелешь все, что в голову взбредет. То есть по всем параметрам — дура набитая.
— Что?!
— Перевертыш из вас самый умный. Идет себе, думы думает, а с вами не делится — верный показатель наличия ума. Хотя, возможно, я необъективен — перевертыши больше всех похожи на кровопийц, поэтому и не злят так сильно.
— Да иди ты к темному хряку! — не выдержал и Лю. — У нас с вами ничего общего нет!
— Мало, но есть, — тот был невозмутим. — Например, преданность. У нас, правда, не настолько собачья, но по сути похоже. Только мы и вы остаемся с партнерами навсегда. Только мы и вы ставим долг превыше страстей. Наши две расы задают структуру общества, а остальные — лишь наполнение.
— Ну да, — расхохотался Лю. — И вы, конечно же, выше всех?
— Конечно же. Кровопийцы созданы для того, чтобы управлять, перевертыши — чтобы служить. С последним-то хоть ты не будешь спорить? А остальные нужны, чтобы кормить, лечить и развлекать.
— Поосторожнее! — напрягся Лю. — Революционные речи слушать не стану! Не забыл, что Их Величество — возвращенец?
— В том-то вся и беда. Только слепые в своей преданности перевертыши не видят, что кругом творится. Не задумывался, отчего даже твои соплеменники в разбойники подались? Ведь вы наперекор совести никогда не идете.
Поскольку Лю не ответил, вмешалась Отрава:
— И что, ты хочешь сказать, что десять тысяч лет назад, когда на троне сидел кровопийца, было лучше?
— Перед переворотом было хуже, как говорят родители, — спокойно согласился он. — Но даже среди нас бывают отклонения. А вы из-за одного идиота всю структуру поменять решили. Это же надо — усадить на трон возвращенца, который через каких-нибудь сто лет умирает, поэтому, в принципе, не способен быть стратегом на тысячелетия вперед.
Лю уже заметно злился, он сжимал и разжимал кулаки, но пытался держать себя в руках. Наверное, останавливал себя мыслью, что долг его важнее, чем попытаться заткнуть рот сытому кровопийце. Поэтому слова он произносил с едва сдерживаемым ядом:
— Это полный абсурд! Императоров всего два: они возвращаются и сменяют друг друга на троне! Куда уж стратегичнее?
— Я не верю в то, что возвращенцы возвращаются. В прямом смысле этого слова.