— Тебе кот говорит?
Перчинка странно посмотрела на Отраву.
— Ну да, кот, — сказала она, явно не понимая, что в этом удивительного.
Отрава выбросила эти мысли из головы. Мало ли что на свете бывает.
— А тебя не… — начала она, но запнулась, а потом все же решила договорить. — А тебя не беспокоит то, что ты прислуживаешь чудовищу, которое ест таких людей, как мы с тобой?
Перчинка бросила взгляд через плечо, и ее лицо погрустнело.
— А что еще остается? Думаешь, мне нравится тут жить? Не с кем поговорить, кроме Андерсена. Все, кто сюда попадает, или уходят на следующую ночь, или их съедает Мэб. Что еще делать?
— Нет, это неправильно, — сказала Отрава, поднимаясь на ноги. — Раньше я тоже такой была. Я жила в маленькой деревушке и никогда не уходила из нее. Мечтая о дальних странах, я презирала всех, кто застрял в этом дурацком болоте и не хочет ничего изменить. Но я, как и они, была в ловушке, и, может быть, так никогда бы и не выбралась оттуда, если бы мою сестру не похитили. Я могла остаться там, все время собираясь уйти и откладывая уход. С каждым годом становилось бы все труднее покинуть дом, и однажды я обнаружила бы что уже слишком стара для путешествий.
Перчинка подошла к ней, поднеся свечу ближе. — А ты не боялась?
— Ужасно боялась, — призналась Отрава. — И до сих пор боюсь. Но теперь я не вернулась бы домой и за тысячу соверенов. Я увидела частичку мира и уже не смогу довольствоваться тем, что было.
— Счастливая, — вздохнула Перчинка, и ее глаза засияли. — Я бы так хотела уйти и посмотреть мир! Люди, которые приходят сюда, многое мне рассказывали…
— Что же тебя останавливает? Просто уйди отсюда!
— Я не настолько сильная, — сказала Перчинка. — Я же всего лишь девочка.
— Ну, я тоже. — Что я буду делать? Куда пойду? — простонала Перчинка.
— А это ты решишь по пути, — ответила Отрава. — В этом-то вся прелесть. А теперь мне нужно бежать. Не хочу быть здесь, когда она вернется.
— Удачи! — пожелала ей Перчинка, снова повеселев. — Приходи днем. Пока Мэб спит, я состряпаю что-нибудь вкусненькое.
Отрава попрощалась с девочкой и ушла, спустившись по коротенькой лестнице к двери в коридор. Там она прислушалась, но на этот раз ничего не услышала. Какая-то часть ее хотела вернуться и упросить девочку спрятать ее под кроватью до утра. Но то, о чем говорила Перчинка, имело смысл. Костяная ведьма может вернуться, и тогда от нее не спрячешься. К тому же было что-то странное в том, как спокойно вела себя Перчинка. Она жила в доме смерти при свете одной лишь свечи с чудовищем, которое глодает человеческие кости, вместо матери. Отрава бы не удивилась, если бы эта девочка оказалась просто сумасшедшей. Она что, правда верила, что ее кот с ней разговаривает?
Отрава выглянула в коридор, но там было пусто. Страх снова рос в груди, и он стал сильнее с тех пор, как девочка воочию увидела, кто за ней охотится. Костяная ведьма либо была слишком далеко, либо перестала пронзительно кричать. И собаки тоже замолчали. Может, даже хуже, что она их не слышит: теперь непонятно, где они находятся.
Девушка осторожно прокралась в коридор, обратно к зале с кипящим котлом. Прислушавшись еще раз, она выскользнула на галерею. Волны жара накатывали снизу, от очага, а стены и обстановка пламени как будто дрожали в отблесках пламени, пылающего под большим железным котлом. Отрава с ужасом посмотрела на варево из костей, которое булькало внизу, и на кошмарную люстру под потолком. Но они только напомнили ей о том, что станет с ней, если ее поймают, поэтому девушка постаралась отбросить мрачные мысли. Ни ведьмы, ни ее собак видно не было. Отрава сбежала по деревянным ступенькам и выглянула в коридор, который соединял комнату погребом.
Никого. Только сам дом, казалось, негромко сопел.
Отрава уже решила, что, пока ведьма бродит по дому, искать новое убежище слишком опасно. Поэтому нужно просто вернуться в погреб. Прятаться в мешках с мукой и углем, конечно, не лучшая идея. Но ведь остается еще шахта для угля. Можно забраться туда и пристроить на место несколько досок, закрывающих отверстие. Желоб довольно просторный, там можно просидеть до утра или даже всю следующую ночь, пока не придет время бежать. А еще она могла испачкаться в угле и муке, чтобы скрыть свой запах,
Надо было додуматься до этого раньше! Отраве пришлось набраться смелости, чтобы пересечь коридор между комнатой с котлом и дверью погреба. Она боялась, что оттуда кто-нибудь выскочит, но, к счастью, этого не произошло. Девушка опрометью промчалась по темному коридору, ее путь освещал лишь слабый свет луны из окошка в окне коридора. Отрава заглянула в подвал… и упала духом.
Кое о чем она позабыла. Солнце село, и теперь в погребе ни зги не видно.
Девушка пристально вглядывалась в черноту. Узенькие окошки, забранные закоптелым стеклом, едва спасали днем, а уж ночью вообще не пропускали света. Отрава едва разобрала во тьме груды мешков на полу.
Из другого конца коридора послышался вой, а за ним — мерный топот. Отрава в ужасе вытаращила глаза. Одна из собак спускалась вниз и вот-вот появится в коридоре.
Не время медлить. Отрава проскользнула в погреб, бесшумно закрыла дверь и подперла ее спиной. Вместо дыхания вырывалось из груди какое-то отрывистое всхлипывание. Где-то впереди к каменному полу вели большие ступени, но она совершенно ничего не видела. Еще бы рассмотреть что-нибудь в этой кромешной тьме.
Девушка услышала, как собака вприпрыжку вбежала в коридор. В темноте слух Отравы как будто стал острее. А может, дело в размерах существа, которое подбиралось все ближе: она слышала, как собака часто и тяжело дышит, как цокают по полу ее когти. Отрава не смела двинуться, чтобы псина ее не услышала. Но сердце стучало, как молот, и от этого казалось, что дверь сотрясается.