— Я же сказала вам, мы никогда не обсуждали с ним финансовых вопросов.
— Хотя вы знали, что он — бухгалтер?
— Нам было о чем поговорить.
— Он знал, что вы раньше занимались проституцией?
— Нет.
— А кто-нибудь из других ваших друзей?
— Нет.
— МакКеннон?
— Нет.
— Райли? Эндикотт?
— Никто из них.
— В ночь, когда был убит МакКеннон...
— Я каталась на лыжах в другом месте.
— С Нелсоном Райли.
— Да.
— А в ночь, когда был убит Холландер...
— Я была с Чипом Эндикоттом.
— И оба — ваши близкие друзья.
— Были, — уточнила она.
— Что вы имеете в виду?
— Хэл хочет, чтобы я перестала с ними встречаться.
«О, это серьезно», — подумал он.
— И вы его послушаетесь?
— Да, послушаюсь. — Она помолчала и затем добавила: — Понимаете, я его люблю.
Глава 11
У обочины рядом с домом Нелсона Райли примостилась полицейская машина. Мэрилин, подъехавшая туда в десять часов утра, сразу же заметила ее. «Ого», — подумала она, однако после некоторого колебания глубоко вздохнула и вошла в подъезд.
В будние дни лифт обслуживал негр, нанимаемый шляпной мастерской, расположенной на шестом этаже этого здания. Но по субботам и воскресеньям мастерская не работала, и лифт был на самообслуживании. А это означало, что приходилось самостоятельно управлять допотопным барабанным механизмом, приводящим подъемник в движение.
У Мэрилин всегда бывали проблемы с этим лифтом, ей никогда не удавалось остановить его на нужной отметке. Вот и сейчас она поворачивала рычаг то вверх, то вниз, пока, наконец, кабина не замерла точно на уровне этажа. На дверцах лифта четвертого этажа красовалась нарисованная когда-то Райли обнаженная толстуха; когда двери открывались, она разъезжалась пополам — от ямочки между грудей до пупка и далее. Мэрилин с трудом раздвинула украшенную голой красоткой дверь, потом закрыла ее за собой, как это необходимо было сделать, когда лифт находился на самообслуживании, и пошла по коридору к мансарде Райли.
Дверь в его мастерскую была открыта.
Внутри она увидела двух полицейских в форме. Один что-то писал в своем блокноте, другой внимательно слушал, уперев руки в боки. Райли убежденно доказывал им, что кто-то ночью был в его мастерской.
— Как только сняли полицейскую охрану, тут же кто-то проник сюда.
— Что такое «полицейская охрана»? — спросил полицейский с блокнотом.
— Здесь был полицейский, который охранял меня в течение суток.
— Зачем?
— Они считали, что мне нужна охрана.
— Кто считал?
— Детективы, расследующие преступление.
— Кто конкретно?
— Восемьдесят седьмой участок.
Полицейский, стоявший рядом, спросил:
— Что за преступление?
— Убийство, — ответил Райли. — Привет Мэрилин, заходи.
— Ты слышал, Франк? — осведомился полицейский с блокнотом.
— Слыхал, Чарли, — буркнул второй.
— Это кто? — спросил Фрэнк, когда Мэрилин прошла в мастерскую.
— Моя приятельница, — Райли поцеловал Мэрилин в щеку.
— Почему вы решили, что сюда кто-то проникал? — продолжал задавать вопросы Чарли.
— В жилом помещении окно взломано. Ты представляешь? — Райли обратился к Мэрилин.
— Вы здесь и живете? — спросил Фрэнк.
— И живу, и работаю, — ответил Райли.
— А что у вас за работа? — подключился Чарли.
— Работаю с красками.
— Правда? — обрадовался Фрэнк. — А вы мне не дадите свою визитку? Моей теще надо покрасить дом.
— Я пишу картины, — обиделся Райли. — Вот эти, например, — он кивнул в сторону холстов, уставленных по стенкам мастерской.
— И это все вы нарисовали? — удивился Фрэнк.
— Да.
Фрэнк бросил на них взгляд, затем удовлетворенно кивнул.
— Так, значит, вы здесь спите? — спросил Чарли. — Вот на этом водяном матраце?
— Да.
— Ну и как водяные матрацы?
— Отлично, — сказал Райли. — Вот взгляните на окно. Видите, оно взломано.
Чарли подошел к окну у подножия кровати и стал внимательно его рассматривать. Фрэнк заглядывал через его плечо. Мэрилин, стоящая поодаль, закатила глаза.
— Вот видите эти следы? — спросил Чарли.
— Да.
— Их раньше не было?
— Нет.
— Они только что появились, так?
— Да.
— И что ты думаешь, Фрэнк?
— Похоже, что здесь поковырялись, — пожал плечами Фрэнк.
— Что-нибудь пропало? — спросил Чарли.
— Нет, похоже, что нет.
— Так почему вы нас вызвали? — спросил Фрэнк.
— Если кто-то проникает в дом, наверное это достаточная причина для того, чтобы вызвать полицию.
— Зачем же он сюда проник, если ничего не взял? — сказал Чарли.
— Да у меня и брать-то нечего, — сказал Райли, оглядывая свое жилье.
— Каждое полотно мистера Райли стоит больше пяти тысяч долларов, — вмешалась Мэрилин.
— Что? — удивился Чарли.
— Одна картина.
— Нет, серьезно? — переспросил Фрэнк. Он снова заглянул в мастерскую, чтобы получше разглядеть картины. — Вот эти? — показал он.
— Пропало ли что-нибудь из этих ценных картин? — Чарли, сделав упор на слове «ценных», как бы подчеркивал свое недоверие.
— Нет.
— Значит, ничего не пропало, правильно?
— Да, но...
— Так почему же вы нас вызвали?
— Я вызвал вас, потому что было убито два человека...
— Но ведь не в нашем округе?
— Какое это имеет значение?..
— Вам надо было звонить в восемьдесят седьмое, — заключил Чарли. — Если они работают над этими убийствами, то им и надо было звонить.
— Большое спасибо за совет, — сказал Райли.
— Не стоит, — ответил Чарли. — В своем отчете я напишу, что над этим делом уже работает восемьдесят седьмой участок.
— Вам надо поставить на это окно решетку, — посоветовал Фрэнк. — Там проходит пожарная лестница, а если картины действительно представляют такую ценность, как говорит эта дама... — Он недоверчиво пожал плечами. — Значит, надо поставить на окна решетки, чтобы никто сюда не проник.
— А что мне делать, если начнется пожар?
— Вызовите пожарную команду, — коротко ответил Чарли.
— Ну что, мы закончили? — спросил Фрэнк.
— Да, закончили, — Чарли захлопнул свой блокнот.
Райли вздохнул.
— Пока, — сказал Чарли, и оба полицейских удалились.
— Ну как тебе это нравится, — сказал Райли, как только они вышли, — вот работнички!
— Ты не видел копов в Хьюстоне, — заметила она.
— Кто-то залез в мастерскую, а им хоть бы что...
— А ты уверен, что здесь кто-то был?
— Когда я вчера вечером уходил, следов на окне не было.
— Может быть, все-таки тебе лучше сообщить...
— Зачем? Чтобы они снова заявили, что у них нет свободных людей? Ты бы их только послушала. Столько демагогии! В городе большая преступность, люди нужны в другом месте, извините, но мы больше не можем продолжать наблюдение... типично полицейское словцо — «наблюдение». Наблюдение за помещением и объектом. Тоже полицейские словечки. Это вот — помещение, а я — объект. Только, сдается, я уже больше не объект, а — скорее всего — цель.
Мэрилин ничего не ответила.
— Ну подойди, обними меня, — он улыбнулся и широко развел руки в стороны.
— Подожди, нам надо поговорить, — остановила его Мэрилин.
— Потом. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо.
— У меня есть отличное виски, вон там на полочке. Двенадцатилетняя выдержка.
— Не сейчас, спасибо.
— Ты выглядишь потрясающе, я когда-нибудь говорил тебе, что ты потрясно выглядишь?
— Благодарю тебя.
На ней была синяя плиссированная юбка, синие колготки, синие лодочки на высоком каблуке, такого же цвета сумочка на ремне, и голубая блузка с отложным круглым воротничком, и темно-синий вязаный жакет. Длинные светлые волосы были заколоты в хвост голубой, в цвет блузки, заколкой.
— Ты действительно потрясно выглядишь.