«Он собирается лишить Ерса титула? Зачем? Чтобы я, испугавшись бедности, приняла его давнее предложение? Для казни основания недостаточны — что бы ни происходило, все чудовища мертвы. Ерс лично наносил последний удар и отрубал им головы», — напряженно думала Яра, глядя на то, как понимание приходит и к Ерсу.
— Я не совсем вас понимаю, ваше величество, — произнес, наконец, граф.
— Ложь, — спокойно парировал Кронос, откидываясь на спинку стула. — Единственная, кому позволено что-то не понимать здесь, — это Яра.
Ерс одним глотком осушил бокал и сам налил себе еще из кувшина. Девушка совершенно не понимала, почему нервничает он. А вот ее собственные руки наливались свинцом. И сердце стучало так, что она не смогла бы сосчитать пульс, даже постаравшись. Пришел тот день, которого она так боялась и так ждала. Отвергнутый король вот-вот расскажет Ерсу о смерти отца и службе графини при дворе. Закончатся тайны, камень упадет с души маленькой отравительницы, но поскольку он прочной веревкой привязан к шее, ей суждено уйти на дно вместе с ним. Лишиться воздуха, которым она дышала пять лет. Яра с мольбой в глазах посмотрела на короля. Но он лишь растянул свои тонкие длинные губы. Яра думала, что упадет на колени и будет рассыпаться в унизительных уговорах, но вдруг почувствовала облегчение. Улыбка короля обещала неизбежную, но скорую смерть. Кронос принял на себя роль неотвратимой судьбы. И девушка ощутила, как ее душа освобождается от боли и мучений просто от того, что будущее не изменить. Оно, тесно связанное с прошлым, было предрешено в то мгновение, когда Яра впервые незаметно просыпала серебристый порошок на еду старого графа. Сейчас глаза девушки будто распахнулись после долгой и наполненной кошмарами дремы, она увидела: изменить и исправить ничего нельзя. Она уже открыла рот, чтобы произнести фразу, которая освободит ее, но Кронос покачал головой.
Ерс молчал. Морщины на лбу становились глубже. Красная кайма вокруг глаз проступала четче.
— Что ж, я рад, что все продолжают внимательно меня слушать, — продолжал король. — В таком случае перейду к сути своего предложения. Граф Экхарт сейчас же честно и подробно рассказывает все своей супруге, соглашается на развод и, как и планировал, уезжает сватать иностранных принцесс.
— Ч-что? Ерс, о чем он? — вырвалось у Яры.
Поскольку мужчина продолжал молчать, она не смогла сдержать себя:
— Кронос, я никогда не приму твоего предложения! Я люблю одного мужчину и всегда буду с ним. Что бы ты ни затеял, у тебя не выйдет…
— Яра, закрой рот.
Глухой голос Ерса прервал пылкую речь графини. Она удивленно повернулась к нему, увидев искаженное отвращением и гневом лицо. Все тонкие черты мужа стали грубее, морщины, похожие на трещины сухой кожи, возникли рядом с искривленными губами. Наткнувшись на такую сильную неприязнь, Яра притихла. Король оказался прав: она ничего не понимала.
— Ты действительно хочешь забрать ее себе? — еще сильнее скривился граф.
— Уже давно, — равнодушно пожал плечами король, спокойно выдерживая презрение в голосе собеседника.
— Я согласен, — выпалил рыцарь. — Яра, грязная сука, слушай сюда.
Девушка, ошалев от такого обращения, уперлась глазами в возлюбленного. Сначала она думала, что Ерс в ярости из-за короля, но сейчас она понимала, что единственная, кого мужчина ненавидит, — она. Яра вся сжалась, сгорбив открытые плечи. Она не знала, что противопоставить такому поведению мужа.
— Ерс, я очень люблю…
— Да закрой же ты пасть! — заорал мужчина, и это стало первым разом, когда графиня слышала его крик.
Слезы брызнули из ее глаз. Она и раньше сталкивалась с ледяной и безразличной стороной мужа, но ей всегда казалось, что та — временная проблема, следствие плохого настроения. Яру это вдохновляло, ей хотелось своими теплые чувствами растопить лед и утешить любимого. Но сейчас радужная оболочка, скрывавшая от нее правду, которая уже давно могла быть раскрыта, с оглушительным треском раскалывалась. И Яра беззвучно рыдала, захлебываясь в слезах, которые всегда только раздражали ее мужа.
— Ты — самое отвратительное существо, которое я встречал, — простонал Ерс, вновь залпом глотая содержимое бокала. — Какая любовь? О чем ты, Яра? Ты убила моего отца! Ты убила сотни моих подданных! Ты вынудила меня жениться на тебе… Ты — самое жуткое из чудовищ, которых можно найти в этих землях.
Девушка закрыла рот рукой, почувствовав, что все ее лицо уже мокрое от соленых ручейков.
— Ты знал?..
Сверкнули аметисты на короне Кроноса, он беззвучно смеялся, откинув голову. В это время все тело Ерса тряслось, хоть он и обхватил ладонями виски, упершись локтями в стол.
— Твой муж узнал обо всем сразу после свадьбы, — голос Кронос звучал как сквозь вату. — Ему удалось каким-то образом подкупить моего лекаря; уж слишком подозрительным маленькому графу показалось то, что его пышущий здоровьем отец за пять дней умер от несвежей еды. Граф, не уточнишь этот момент? Кажется, Яра изнывает от любопытства.
Кронос взял роль дирижера в этом спектакле. Ерс, повинуясь его словам, открыл рот:
— Во дворце я встретился с внучкой лекаря, который проводил вскрытие отца. Она рассказала, что он потратил на это много времени и это было личной просьбой его величества. Девчонка подслушала слова о каком-то редком яде, когда старик, забывшись, бубнил себе что-то под нос.
— Не волнуйся, Яра, я прикажу сжечь этих двоих заживо, — промурлыкал король.
Яра не могла оторвать взгляда от мужа. Его силуэт из белого золота плыл и двоился на фоне пышных розовых кустов. Дурман бил в нос, девушка не могла сосредоточиться.
— Вообще все началось с того момента, когда я узнал, как именно ты расправляешься со всеми чудовищами.
— Она потрясающая, правда?
Ерс, вновь схватившись за волосы, взвыл.
— Она бешеное чудовище! Ты слышишь, сука, мне пришлось держать тебя рядом, ложиться в одну с тобой постель просто затем, чтобы ты не убила меня так же, как и всех этих невинных людей!
— Я делала это ради тебя… — одними губами произнесла Яра.
— Поэтому и приходилось мириться с твоим присутствием. Благодаря своей больной придуманной любви ты была мне полезна. Но, дьявол, каждый день с тобой — жуткая пытка.
Слова хлестали девушку хуже пощечин. Ее щеки горели, а слезы давно смыли сурьму с глаз.
— Почему ты молчишь? Обычно ведь ты кричишь или извиваешься, умоляя о прощении? Почему ты заткнулась, дрянь? — подавшись вперед, прямо в лицо девушки орал Ерс.
Яра смотрела в родные лазурные глаза с сеткой лопнувших капилляров и все никак не могла поверить. Она хваталась за соломинки, а они одна за другой сгорали в ее руках, обжигая пальцы. Все, чем Яра жила пять лет, в один момент обернулось пеплом.
— Но… Ты ведь любишь меня, да? — девушка сама не заметила, как заискивающе улыбнулась.
Рыцарь ударил рукой по столу так, что дерево надломилось, а в его тонкую кожу впились с десяток заноз.
— Я-я сейчас вытащу, — подскочила с места Яра.
Ерс грубым движением толкнул ее обратно на стул. Он начал хлебать вино прямо из кувшина, заливая рубиновой жидкостью белый камзол. Разъяренный медведь.
— Я уже давно, — выплевывал он с невероятным презрением, — не люблю тебя. Проснись же, блять!
Яра все никак не могла убрать с лица отстраненную улыбку. Ерс вновь приложился к кувшину.
— Граф уже год планирует сбежать от тебя. Его, знаете ли, очень волновало наше знакомство, поэтому он не решался выставить тебя за порог. Когда я первый раз пригласил тебя встретиться, он собирался нанять убийц, чтобы зарезать тебя во сне. Но я, можно сказать, спас твою жизнь. Граф испугался, что не только лишится единственного человека, способного решать его проблемы, но и навлечет на себя гнев короля. Так и жил он еще пару лет…