— У тебя все готово?
— Да, ваш величество, — не поднимая головы, ответила Яра.
Она открыла небольшой сундучок. На нем красовался знак торгового дома, поставлявшего лучшие аметисты в королевстве. Украшения с ними считались достойным подарком членам правящей семьи.
— Это тот яд, которым ты убила отца своего мужа, верно? — взглянув на содержимое шкатулки, с улыбкой спросил король.
Девушку передернуло. Она почти пять лет не говорила ни с кем об этом событии. Убийство старого графа стало вынужденной мерой. Пока монарх крутил в руках крошечный стеклянный пузырек, девушка незаметно для самой себя погрузилась в воспоминания.
Пять лет назад, когда Ерс только начал проявлять симпатию к диковатой травнице, его отец никак не мог успокоиться. Прознав о завтраках и вечерних прогулках, граф приказал сыну одуматься и оборвать все связи с новой пассией. Ерс, конечно, не мог этого сделать, ведь монстры в королевстве не заканчивались убитыми пауками.
«Старик закатывал истерики, как капризная девчонка. Врывался в обеденный зал посреди трапезы. Даже стукнул меня своей тростью», — со злостью вспомнила Яра.
— Ты ведь изначально это планировала, так? — вновь с той же улыбкой поинтересовался король.
Вырванная из собственных размышлений графиня не сразу поняла, о чем идет речь.
— Простите, ваше величество…
— Ты сразу планировала отравить кого-то этим ядом, — Кронос покачал крошечным пузырьком перед носом девушки. — А граф идеально подошел на роль жертвы.
Яра хотела разыграть святую наивность, но пронзительные черные глаза молодого короля переубедили ее. Монарх, начавший свое правление гораздо раньше предшественников, отличался пытливым умом и коварством. Народ обожал его, а враги тряслись от страха от одного имени. От него не ускользали детали, он прекрасно умел ими пользоваться. Поэтому он так благоволил Яре, видя в ней родственную душу. Им не часто удавалось поговорить. Обычно визиты графини во дворец заключались в быстрой передаче заказа королю. Последние годы Кронос занимался войной, у него не находилось времени на болтовню с женой какого-то графа. Но сейчас его величество выглядел расслабленным. Яра еще по переданному ей письму поняла, что война подходит к концу. Тот яд, на который указывал условный знак в виде герба графства Экхарт в письме, был уникальным, невероятно дорогим и предназначенным для самых деликатных дел. Это говорило о том, что от него умрет тот, кого король официально помиловал.
— Вы правы, ваше величество, — выдохнула Яра, встречаясь своими белыми глазами с пугающе черным взором Кроноса. — Я знала, что единственный, кто может отличить этот яд, — вы.
— И смерть старика должна была меня заинтересовать?
Король тянул слова и скалился. Он знал ответы на все заданные вопросы, но наслаждался тем, как девушка подтверждала догадки.
— Граф Экхарт был близким другом вашего отца. Аристократия хотела бы, чтобы вы простились с ним.
Что-то во взгляде Кроноса изменилось, Яра прикусила язык.
— То есть в твоих глазах я зависим от мнения кучки толстосумов, так?
Графиня решительно подняла голову. Она прямо смотрела на короля, не собираясь сдаваться. В мире осталось мало вещей, которые пугали бы ее.
— Это было пять лет назад. И это не мнение, а моя ставка.
Кронос хрипло рассмеялся. В темноте комнатки он казался одним из тех монстров, которых убивала Яра для своего возлюбленного. Черные волосы цвета воронова крыла и такие же глаза никак не вязались с золотым великолепием дворцовых комнат. Кронос — король контрастов. И сейчас из пугающей настороженности он вмиг сменил атмосферу на лишь немного напряженную доброжелательность.
— Я устал от игры в вопросы. Расскажи все сама. Как сказку.
— Я отравила графа…
— Неужели маленькая травница никогда не слышала сказок? — вновь сталь прозвенела в низком голосе короля.
Яра сглотнула, ей не стоило забывать, что Кронос безумен.
— Однажды маленькая травница, — когда девушка начала, мужчина удовлетворенно кивнул, прикрыв глаза, — попала в сказочный замок. Она полюбила рыцаря в сияющих доспехах, а тот — ее. Но злой старый отец рыцаря никак не хотел позволить своему сыну быть рядом с возлюбленной. А сын оказался слишком мягким, чтобы противостоять отцу.
Яра вспомнила, как Ерс тушевался и расстраивался из-за каждой ссоры с графом. Зато в те моменты она могла видеть серьезное, печальное выражение лица, делающее любимого таким красивым. А после того, как она убила старика, прекрасные морщинки на лбу и потухшие лазурные глаза не покидали Ерса долгие месяцы.
— Тогда маленькая травница решила взять все в свои руки. Ведь у нее был крошечный, но очень опасный секрет.
Король, который, казалось, собирался заснуть, кровожадно улыбнулся. Оскал исказил его лицо, сделав хищным и жестоким. Острые уголки губ поднялись, еще сильнее очерчивая скулы.
— Она знала не только рецепты средств от люэса для слабых на передок служанок, но и состав древнего яда, передававшийся в ее семье из поколения в поколение. Да и вообще, маленькая травница всегда была скорее маленькой отравительницей, не так ли, ваше величество?
Кронос удовлетворенно хмыкнул. Его черные глаза пылали огнем. И Яра заражалась этим безумием.
— Она знала, что королевская семья ищет умельца, способного изготовить этот яд, после того, как бабушку нынешнего короля отравили им. Только лучший лекарь, в котором еще оставалась частичка давно утерянной магической силы, смог понять, что королеву убила на болезнь, а яд. Но все рецепты, известные отравителям, были просты и грубы, как дубина дикаря. В то время как древний яд — изящный кинжал работы великого мастера.
— И чем же он так хорош?
Яра с каждым словом все больше втягивалась в игру. Она чувствовала, что ее щеки горят, а в глазах сверкают огни. Ей понравилось признаваться в преступлении, описывая каждую его деталь.
— Достаточно дважды подмешать его в еду или напиток жертвы, как в организме начнется необратимый процесс. Внешне все выглядит так, словно бедняга переел или отравился несвежим мясом. Боли в животе, тошнота и температура. А на пятый день отравленный тихо умирает. И никаких следов.
— Поэтому в поместье Экхарт казнили повара и всех слуг, занятых на кухне, в тот день, когда граф слег с болезнью?
Эту часть рассказа Яра не любила.
— Они никогда не были добры к маленькой отравительнице, — неопределенно пожала графиня плечами.
— О них никто не и грустил, то ли дело старик-граф… — хитро потянул Кронос.
— Его смертью можно было убить двух зайцев: получить счастливый финал с рыцарем и приглашение во дворец. Отец рыцаря начал завтракать вместе с парой возлюбленных, своим присутствием омрачая им все разговоры и робкие взгляды. Маленькая отравительница заметила, что специально для старика прислуга всегда ставит в центр стола большое блюдо с бараньими гениталиями, фаршированными яйцами и шафраном. Изображая почтение, она несколько трапез подряд сама подкладывала кусочки этого яства графу, незаметно посыпая древним ядом то само блюдо, то приборы…
— Я слышал, что молодой граф после смерти матери и брата был очень привязан к отцу, любил его всей душой, — отведя взгляд в сторону, перебил Кронос.
В комнате будто стало меньше воздуха. Первый азарт от открытого обсуждения уже известного обоим преступления прошел. Руки девушки начали дрожать, но она лишь крепче обхватила подлокотники кресла. В голове всплывали образы, задвинутые в самые глубины сознания в надежде, что они растворятся там. Безутешно рыдающий над телом отца Ерс, чьи прекрасные глаза обрамляли складки красной припухшей кожи. Ссадины на его изящных руках с проступающими венами — от нервов мужчина чувствовал зуд по всему телу и раздирал свою кожу в кровь. После смерти отца рыцарь почти перестал спать, бесцельно буравя взглядом потолок своих покоев.