За окнами уже темно. Ренат не звонит. Не пишет.
Он обещал приехать...
Рин, ты самая настоящая идиотка!
Ты сама решила не впускать его больше в свою жизнь, а теперь сидишь и шмыгаешь носом?
Возможно, всему виной травма головы или лекарства, я не знаю, но я действительно кладу голову на подушку и начинаю плакать.
Почему я так сильно хочу его увидеть?
Марианна
Я стою в пустыне, на краю самого высоко бархана, и смотрю вдаль. Солнце невыносимо печёт, хотя моя голова замотана платком. По золотистому песку к палаткам бедуинов бежит мальчик. Его белая рубашка прилипла к телу. Он кулаками вытирает заплаканные глаза.
Мне хочется броситься вниз. Туда. К нему.
Хочется догнать и прижать к себе. Успокоить. Но что-то меня держит. Будто запястье кто-то обхватил.
Рывок, и я оказываюсь лицом к лицу с... Севером.
Его янтарный взгляд опаляет. Пальцы сжимают мою руку, затем он резко обхватывает меня второй рукой и прижимает к себе. Горячие сухие губы накрывают мой рот. Я делаю судорожный вдох, пытаясь вобрать в себя больше воздуха, но он настолько раскален, что обжигает лёгкие.
— Ренат, — прерывисто выдыхаю.
Хочу ухватиться за плечи, хоть как-то удержаться, потому что мне кажется, что мы начинаем лететь с бархана вниз, и нас засасывает в вихрь песчаная буря.
— Хабиби?
Резко распахиваю веки и упираюсь взглядом в янтарные глаза Севера.
Где я?
Явно не в пустыне.
Всё ещё в больнице. И, кажется, сейчас утро...
Подтягиваюсь на кровати, сфокусировав взгляд на Ренате. Он сидит рядом. Его пальцы чуть касаются моих рук.
— Что... ты тут делаешь? Вчера же не приехал, — продираю слова сквозь пересохшее горло, не успев их тщательно обдумать.
Будет теперь считать, что я ждала его и скучала...
Север тянется к тумбе, наливает воды из бутылки в стакан и протягивает мне.
— Вчера нужно было уладить рабочие вопросы по максимуму, чтобы освободить сегодняшний день.
— Освободить для чего? Для меня? — жадно глотаю воду, будто действительно в пустыне побывала.
Ренат какое-то время молчит, опаляя меня янтарным взглядом.
— Хочу кое-что тебе предложить.
— И что же? Это связано со статьёй? Ты прочитал?
— Прочитал, но речь не об этом, — Ренат вытягивает руки вперёд и складывает пальцы в замок. — Мы оформим выписку из больницы, но только при одном условии.
— Каком? — я сощуриваюсь.
— Пока врач окончательно не убедит меня в том, что ты поправилась, ты будешь жить у меня. Под моим надзором. Медсестра будет приезжать и ставить необходимые уколы и капельницы.
Дыхание сбивается и на какой-то момент вообще прекращается.
— Что... ты хочешь, чтобы я переехала в твою Московскую квартиру?
— Дом. У меня не квартира, а дом. И да, я хочу, чтобы ты временно туда переехала. Так мне будет спокойнее. И ты сможешь работать оттуда, раз тебе не терпится.
— Ты же понимаешь, что это невозможно? — отвожу взгляд и качаю головой. — Я не могу к тебе переехать. И это не обязательно. Я могу жить у себя... Девочки за мной присмотрят.
— Моё условие, чтобы присматривал за тобой именно я.
— Ты специально это делаешь, Ренат. Ты... перевезешь меня к себе и потом не отпустишь! — выкрикиваю это, зажмурив веки и яростно сжав края простыни.
Север не отвечает. Но точно смотрит, так как его взгляд я всегда ощущала на физическом уровне и сейчас ничего не изменилось. Он жжётся как пламя.
— Я отпущу тебя, хабиби, если ты захочешь уйти. Обещаю.
— Отпустишь? Как уже было один раз, верно?
Распахиваю глаза и смотрю в упор на Рената.
Мы же оба знаем, что я бы не сбежала, не доехала до консульства, если бы Север сам не решил даровать мне свободу.
— Я отпущу тебя, Рин. Если попросишь, то навсегда.
С трудом проглатываю скопившуюся во рту слюну, стараясь не выдавать своего волнения и напряжения.
Не уверена, что это хорошая идея — поехать жить к Северу. Но, наверное, всё лучше, чем торчать здесь, в больнице...
— Хорошо... Я согласна. Но ты не переходишь границу между нами.
— Об этом ты тоже, видимо, забыла, хабиби. Только если ты сама захочешь этого.
— Ты тоже, видимо, забыл. Я никогда не захочу, — вздергиваю подбородок и тут же ловлю лёгкую, чуть заметную улыбку на губах Рената.
Будто он и не ожидал другой реакции.
— Тогда собирайся, Рин. Я пока подпишу необходимые документы.
Он поднимается и выходит из палаты. Каждый раз, когда он вот так уходит, я ловлю триггер. Сцена в консульстве, когда он уходил, а я бешено кричала ему в спину, машинально давит воспоминаниями.