Калеб включил альтернативную рок-радиостанцию и заиграла оптимистичная инди-поп-песня. Дорога до папиного дома оказалась короткой, час пик миновал.
Солнце зашло, и большие здания Денверского технологического центра светились окнами, ночные уборочные бригады приступили к своей тяжелой работе.
Папин дом стоит кучу денег, находясь так близко к Технологическому центру в Инглвуде. Они пытались поменять DTC на север Брумфилда, поближе к дому мамы, но с этими экономическими кризисами, так ничего и не вышло. Жизнь здесь была намного оживленней.
Калеб въехал на подъездную дорожку, выключая двигатель.
— Отдай телефон, прежде чем уйдешь.
Вместо того, чтобы отдать телефон, он открыл дверь, выбрался из салона и направился в мою сторону.
Я вышла из машины, держа руку ладонью вверх: как требование вернуть телефон. Умышленно игнорируя мою безмолвную просьбу, взял меня за руку.
— Пока мы ели, я написал Сиси, что проведу с тобой ночь в вашем доме.
— Что?
Он скользнул свободной рукой в мою сумку, порылся и достал ключи.
— Пойдем.
— Ты не будешь здесь спать.
Он взглянул на меня, но я сделала вид, что не понимаю взгляда.
— Мы не станем спать.
ГЛАВА 15
«Если любите что-то – отпустите. Если не вернется, то у вас этого никогда и не было. Если вернется, любите вечно.»
- Дуг Хортон
КАЛЕБ
В глазах Джанны плескалось безумие и, я бы сказал, страх, но было в них еще что-то. Волнение?
Я провел рукой по линии челюсти, осматривая нижний этаж нового дома Джанны.
— Утром мне понадобится бритва твоего отца.
Она последовала за мной на кухню, где я открыл холодильник и угостился пивом ее отца.
Глядя на нее, пил прямо из бутылки. Моя красивая девушка стояла по другую сторону гранитной стойки, ухватившись за спинку причудливого барного стула.
— Калеб, вернешь мне ключи?
— Нет. — вот не настолько я глуп, чтобы помочь ей реализовать побег.
Взяла из холодильника бутылку воды, и сердито глотнула. Несколько капель пролилось из уголка рта, заставляя меня засмеяться.
Она со шлепком поставила полупустую пластиковую бутылку на стол.
— Пойду спать.
— Не покажешь комнату для гостей? — спросил я, провожая ее взглядом вверх по лестнице.
Попка в джинсовых шортах преступно совершенна.
Наверху она остановилась, слегка повернувшись ко мне
— Поспи на первом этаже, на диване!
Мои губы сложились в полуулыбку в ответ на колкость. Черт, я скучал по этому.
— Тебе нужно отослать меня подальше, иначе не сможешь держать свои руки при себе?
Только насмешки Джанны могут быть очаровательными.
— Размечтался! — дерзость исчезла, она побежала в свою комнату: захлопнула дверь и заперлась.
Я посмотрел на белую дверь и начал смеяться. С кем, она думает, имеет дело? Будто хлипкий замок на дверной ручке сможет удержать меня.
Присвистнув достаточно громко, чтобы она услышала, открыл первую дверь рядом с ее комнатой.
Эта спальня была завалена коробками, и я закрыл дверь, просто чтобы попробовать следующую – кладовка.
Дальше нашлась и открытая дверь - ванная комната. А в конце коридора за дверью оказалась просторная спальня.
Ее отец явно предпочитал зеленые тона.
Я вошел в гардеробную и дернул с крючка один из ремней. Иисусе, у мужика только галстуков десятки.
Вернувшись к двери Джанны, вставил заостренную часть пряжки в небольшое отверстие дверной ручки, отбрасывая грязную метафору, пришедшую на ум.
Пока возился с замком, ожидая щелчка, Джанна крикнула с другой стороны.
— Ты не посмеешь, Калеб! — характерный щелчок совпал со звуком моего имени.
Ее комната оказалась оформлена оттенками желтого и синего. Легко узнаваемая комната принцессы дома с фантазийной мебелью, плюс кровать с балдахином в окружении инкрустированных комодов и ночного столика.
Скрестив ноги, она сидела в середине огромной кровати, с абсолютно несчастным выражением лица.
— Где комната Чэнса? — спросил я.
При упоминании брата ее лицо несколько расслабилось.
— Дальше по другой стороне коридора.
Мои брови взлетели вверх.
— Твой папа зарабатывает хорошие деньги на человеческих телах, ага?
Голубые глаза сузились.
— У него есть трастовый фонд.
Ничего себе, не удивительно, что Джулия забеременела в старшей школе. Она сорвала куш и при разводе с моим отцом.
Шальная мысль поразила меня.
— У тебя тоже есть?
— Трастовый фонд? — настороженно спросила она.
— Да.
— Есть, поменьше, но я не смогу воспользоваться им, пока мне не исполнится двадцать восемь лет. Жаль, он мог бы пригодиться, когда в следующем году я перееду в Австралию.
Я сел на кровать, заставив ее сместиться на другой край.
— Мы переезжаем в Австралию?
— Ты останешься, и будешь жить своей жизнью!
— Но ты любишь меня. — сказал я спокойно, потянувшись рукой к ее локонам. — Словно шелк. Распусти хвостик.
Она отпрянула, слезая с кровати.
— Калеб, я не могу заниматься этим с тобой.
— Чем заниматься?
— Ты знаешь. — упрямо твердила она.
— Объясни мне. Черт, пока ты лишь запутывала меня своей ложью и играми. Кстати, прекрасно выглядишь.
— Заткнись! — она направилась к двери, вероятно, желая отыскать комнату с замком понадежней.
— Ты моя девочка, Джанна?
Она замерла, и развернулась ко мне: я мог видеть ее профиль.
— Больше нет.
— К черту рассудок, послушай свое сердце. Ты моя девочка?
Она смотрела на меня, по лицу было видно, как она мучается внутри.
— Я не могу быть твоей, Калеб.
— Конечно, можешь. Иди сюда и будь моей девочкой.
В панике она затрясла головой, в голубых глазах застыла мольба.
— Не могу быть с тобой.
— Прямо сейчас ты со мной.
— Нет, Калеб, я не могу быть с тобой.
Через некоторое время меня осенило.
— Ты говоришь о сексе.
— Да. — выдавила она.
С меня хватит.
Я двинулся, чтобы получить мою девочку. Не встретив сопротивления, подвел к постели, усадил на краю рядом с собой, стараясь не напугать. Медленно поднял ладони, обхватив самое симпатичное личико, из когда-либо виденных мной.
— Я приму тебя любой, принцесса. — веселье отразилось в ее глазах, и я понял почему. — Ты не говорила, что твой папа так тебя называет. — я обвел рукой комнату, одновременно забавную и величественную, и продолжил. — Ты должна сказать ему, что больше не его принцесса. Теперь ты принадлежишь мне.
— Он надерет тебе задницу.
— Пусть попробует. — я провел большим пальцем по розовым губам. — Не нужно было лгать мне.
Хлынули соленые слезы, синие глубины сменились океанами боли. Своей ладонью она накрыла мою руку.
— Не могу быть той, кто тебе нужен, Калеб.
Ее губы нерешительно встретившиеся с моими – словно личное чудо.
— Секс или боль в яйцах, ты все еще моя девочка.
— Калеб! — ее щеки вспыхнули, кожа покраснела еще больше: смущение смешалось с плачем.
— Почему ты такой извращенец?
— Ну, скорее всего, я таким навсегда и останусь.
Она потерлась щекой о мою ладонь, ища более интимного прикосновения.
— Калеб, я боюсь. Думаю, я неадекватна.
Вот оно – зерно истины. Я читал об этом в нескольких книгах по психологии и обсуждал с доктором Адлер во время наших психо-сессий. Она подтвердила написанное в книгах: после сексуального насилия женщины могут отвергать интимные отношения.
— Я все еще нравлюсь тебе? — задал вопрос.
Ее глаза расширились, прежде чем она нахмурилась.
— Было бы странно, если бы не нравился. Ты такой горячий, Калеб.
Я засмеялся, и прижал ее голову к своей груди.
— Приятно слышать. Я обходился без секса восемь с половиной месяцев, Джанна. Могу подождать и дольше.