— Вздор! Чушь собачья! — Доктор сердито повысил голос. — Она в отличной форме, верно, дорогая? Тогда я сделаю это сам.
— Нет! — поспешно возразил Сарджент. — Если разговор необходим, то этим займусь я. Понимаете, миссис Туиллс, мне очень не хочется этого делать… — Его глаза на морщинистом лице умоляюще смотрели на Клариссу. Он неловко присел на край кровати. — Обещаю не быть с вами суровым!
Подозрительность и испуг Клариссы явно ослабевали. Окружной детектив оказался совсем не страшным, превратившись во внимательного поклонника. Я подумал, что Кларисса даже в искреннем горе репетирует драму, закрыв глаза. Это было заметно по участившемуся дыханию и сосредоточенному выражению освещенного газом лица. Снегопад усиливался за серыми окнами.
— Вы знаете, мэм, — продолжал Сарджент, — каким образом ваш муж… — он сделал паузу и закончил глаголом, щадящим, по его мнению, чувства вдовы, — скончался?
— Нет. Я… только заглянула туда. Я знаю, что его отравили, — вот и все.
Кларисса говорила как в трансе. Сарджент виновато улыбнулся:
— Мы не станем утомлять вас, миссис Туиллс. Просто расскажите нам обо всем, что происходило с того времени, когда вы пошли в свою комнату вчера вечером, и до сегодняшнего утра.
Снова репетиция…
— Хорошо, если хотите. Я видела Уолтера, когда он поднялся наверх…
— До того, дорогая! — прервал ее доктор, вытянув шею. — Что произошло раньше?
— Раньше? — Она открыла глаза и умоляюще посмотрела на окружного детектива. — Не знаю, что вы имеете в виду!
— Расскажите нам все, мэм, с того момента, когда вы поднялись к себе. Вы разговаривали с младшей мисс Куэйл, не так ли?
Кларисса выпрямилась в кровати. Ее черные волосы разметались, и она заправила их за уши. Ее взгляд из жалобного стал суровым и подозрительным.
— Джинни? — осведомилась Кларисса. — Маленькая чертовка говорила что-то против…
— Чепуха! — заявил доктор. — Речь шла о книге.
— О! — Веки снова опустились. — Понятно. Правда, мне не вполне ясно, какое отношение к делу имеет ее пристрастие к эротической литературе, но если ей необходимо упоминать книги подобного сорта, когда ее отец, мать и зять… — Она сердито пожала плечами. Сарджент был само терпение.
— Дело не в том, миссис Туиллс. Мисс Куэйл спустилась к вам. Что произошло потом?
— Ну… мы поговорили — вот и все. — В глазах Клариссы все еще светилось подозрение. — Какое отношение это имеет к моему мужу?
— Когда она ушла?
— Не знаю. Она оставалась недолго.
— Что случилось потом?
— Я чувствовала себя ужасно, мистер Сарджент, и знала, что не смогу заснуть… — Вернувшись к репетиции драмы, Кларисса стиснула кулаки и посмотрела на нас. — Если бы вы могли понять эту пытку! Я ходила взад-вперед по комнате, а потом вспомнила про бромид Уолтера. Бедный Уолтер!..
— Он регулярно принимал бромид, миссис Туиллс?
— Прошу прощения?.. О, почти каждую ночь, хотя знал, что это вредно для него. Но мой муж был таким… напряженным и нервным!.. Ему здесь не нравилось. Он говорил, что бромид облегчает ему жизнь, и последние месяцы принимал его постоянно. У меня перед глазами его лицо… — Она страдальчески поморщилась. — Но сейчас это не имеет значения, верно?
— Продолжайте, миссис Туиллс! — настаивал Сарджент с энергичностью, которая удивила бы Клариссу при обычных обстоятельствах. — Вы помните снотворное. Что было потом?
— Я думала, оно поможет мне. Обычно я никогда не притрагиваюсь к снотворному. Однажды я его попробовала, и у меня отекло лицо. Это было ужасно… Но прошлой ночью мне было так плохо, поэтому…
— Поэтому вы приняли бромид?
Почувствовав странное напряжение в голосе Сарджента, Кларисса приподнялась и посмотрела на него:
— Нет, мистер Сарджент. Я только растворила бромид, а потом не могла вспомнить, сколько порошка положила в стакан. Я боялась, что положила слишком много и это меня убьет, поэтому вылила раствор в умывальник… Но почему вас все это так интересует?
Сарджент провел рукой по лбу. У меня пересохло в горле, а сердце бешено колотилось. Смерть пронеслась совсем рядом с Клариссой, как пронеслась мимо меня, когда я отказался добавить содовую в стакан с бренди. Очевидно, наши лица отражали наши чувства, так как Кларисса вскрикнула:
— Боже мой, неужели это был бромид? — И она стала яростно хлопать ладонью по одеялу.
— Черт! — выругался доктор Рид. — Спокойно! Немедленно прекрати! — Шагнув вперед, он схватил ее запястье, когда она начала жалобно хныкать.
Я радовался его присутствию. Сарджент нервно облизывал губы.
Понадобилось время, чтобы успокоить Клариссу. Наконец она снова откинулась на подушки.
— Теперь я понимаю, почему вы расспрашиваете меня. Иногда я думаю, что схожу с ума!.. Позвольте мне продолжать — со мной все в порядке… Я решила подождать, когда поднимется Уолтер, и попросить его развести для меня бромид. Поэтому я оставила свет в ванной и свою дверь открытой…
— Никто не мог тогда войти и добавить яд в бутылку? — спросил Рид.
— Когда я была там? Конечно нет! — Кларисса судорожно глотнула. — Вскоре пришел Уолтер. Он удивился, увидев, что я не легла. Я объяснила ему, в чем дело, а он засмеялся и сказал: «Если ты хочешь заснуть, бромид тебе не поможет. Он только успокаивает нервы. Подожди, я принесу тебе что-нибудь». Он пошел в свою комнату и принес мне таблетку — не знаю, что это было. Я ополоснула стакан… — На ее лице вновь появился ужас. — Я ополоснула стакан и выпила таблетку с водой. Уолтер сел возле моей кровати. «Не бойся — спи, — сказал он. — Я посижу здесь немного». Он выглядел усталым. Бедный Уолтер! Я пыталась заставить его говорить, но он только сказал: «Не беспокойся — они не причинят тебе вреда. Если они за кем-то охотятся, то это я…»
Она снова сделала паузу.
— Уолтер так небрежно обращался с грамматикой, хотя был очень образованным человеком! Ну, постепенно я задремала. Он делал какие-то пометки в книге или что-то писал, но выглядел обеспокоенным. Это последний раз, когда я его видела. Я проспала всю ночь.
Делал пометки в книге! Были ли это стихи Гейне — та книга, которую он читал перед смертью? Записка самоубийцы? Или, что более вероятно, изложение теорий по поводу этого дела? Рид обменялся взглядом с окружным детективом — я не мог определить, думают ли они о том же, что и я, но мог поклясться, что на лице Рида вновь появилось то смущенное выражение, которое я видел раньше.
— Хм! — пробормотал он. — Значит, он был обеспокоен?.. А ты не думаешь, дорогая, что он мог…
Вопрос о самоубийстве явно не приходил Клариссе в голову. Когда он стал для нее очевиден, на ее лице появилось то же сочетание тревоги и надежды, что ранее на лице у Мэтта. Она попыталась заговорить, но не могла выразить свои мысли.
— Например, — подсказал ей Рид, — если твой муж едва не убил судью — возможно, по ошибке, — а потом решил…
— О нет! Вы не знали Уолтера, иначе даже не подумали бы о таком! — Это был крик раскаяния. Но раскаяния в чем? — Он был беспечным и неопрятным, но… Вы сами не знаете, что говорите! — На глазах у нее вновь выступили слезы. — Как он был добр ко всем и как отвратительно мы себя вели!.. Когда я думаю о том, как я иногда с ним обращалась… Уолтер хотел, чтобы мы уехали отсюда, но я знала, что это невозможно — ведь он практически содержал всех нас…
Она оборвала фразу и испуганно посмотрела на Мэри. Слезы внезапно высохли у нее в глазах — словно замерзли.
— Содержал всех вас? — переспросил Сарджент. — Что вы имеете в виду, миссис Туиллс? Я думал, судья…
И тут робкая Мэри в ярости вскочила со стула. Кожа на ее лице натянулась, как бурая резина, а при каждом слове в углах рта появлялись безобразные морщины.
— Надеюсь, Кларисса, ты еще пожалеешь о том, что сказала! Из всех гадостей, какие я слышала, это самая худшая! Сама мысль, что… Ты хочешь с ума свести всех нас? — осведомилась она, повернувшись к нам и делая движения, как будто тыкала в нас метлой. — Разве не достаточно, что бедный папа так страдает? Господи, я этого не переживу!