— Ты позволил остыть горячим молочным тостам, Мэтт! — заныла Мэри. — Неужели в этом доме никто не в состоянии хоть что-то сделать как следует?
Мэтт повернулся к ней, опустив голову, как будто старался остудить ее пыл.
— Слушай, дорогая, — мягко заговорил он. — Кто-то вошел в спальню матери, когда она спала, и добавил мышьяк в твои горячие молочные тосты. Не вижу никакой разницы в том, были они горячими, холодными или слегка теплыми. Попытайся быть разумной. Продолжай, Джефф.
— Кто-нибудь мог войти туда после тебя, не разбудив миссис Куэйл?
— Угу. Мы не начинали есть минут десять, так как Джинни не было дома и в столовой находились только мы с папой. Где ты была, Мэри?
— Ну, я поднялась проведать маму вскоре после того, как ты отнес ей ужин. Она только проснулась. Я проследила, чтобы она начала есть, и спустилась в столовую. Джинни как раз вернулась, а Кларисса уже была там, поэтому мы начали есть.
— Я тоже был там, — спокойно вставил доктор Туиллс. Мэри вздрогнула и виновато посмотрела на него:
— Ну конечно, Уолтер. Просто ты пришел позже.
— Я всю вторую половину дня работал в своем кабинете. Именно тогда я обнаружил… Не важно. А где были остальные?
— Я уже говорила, что ездила за продуктами, — отозвалась Кларисса. — А когда я вернулась, Джинни взяла машину и поехала в город. Я поднялась к себе и легла. Из своей комнаты я вышла только перед тем, как спуститься в столовую. Это все, что я могу вам рассказать.
— Я ездила в городскую библиотеку за книгой, — сказала Джинни. — Вот почему меня не было дома.
Доктор Туиллс шагнул из-за кресла жены:
— Позвольте мне рассказать остальное. После ужина судья пошел в свой кабинет и не покидал его. Гиосцин и мышьяк добавили раньше, поэтому я не думаю, чтобы наши последующие передвижения имели какое-то значение. Миссис Куэйл стало плохо около половины восьмого…
— Мышьяк действует так быстро, доктор?
— Доза, которую ей дали, — да, — ответил он. — Она бы убила миссис Куэйл, если бы я не заподозрил отравление и не лечил бы ее от него, а не от периферического неврита, как говорил остальным. Количество мышьяка было огромным, даже учитывая его медленное действие.
— И ты знал об этом? — осведомилась Джинни.
— Да. А учитывая, что судья пошел в библиотеку сразу после ужина, приблизительно без четверти семь, мы можем определить, что гиосцин добавили в сифон от половины шестого до без четверти семь — в промежутке длиной чуть более часа. Что нам нужно выяснить — это когда в течение этого промежутка судья выходил из библиотеки, предоставляя отра… другому человеку доступ туда. Мэри слышала, как судья шел в подвал в половине шестого, а Мэтт видел его спускающимся с лестницы в самом начале седьмого, но кто-нибудь видел его во время этого получаса?
Я обвел взглядом лица, видя на них лишь пустоту.
— Надо подождать и спросить его, что происходило в эти полчаса, — сказал я.
— Беда в том, — пробормотал Туиллс, — что до ужина все имели доступ в библиотеку…
— Кроме меня, — заявила Джинни. — Я была в городе.
— Хорошо, кроме тебя. Теперь что касается подноса. В течение десяти минут после того, как Мэтт отнес его наверх и оставил в комнате миссис Куэйл, любой из нас имел к нему доступ.
Мэтт тяжело вздохнул. Его рука снова двигалась вверх-вниз по лацкану пиджака.
— Ты забываешь, Уолтер, что я спустился сразу после того, как оставил поднос. А отец может подтвердить мое пребывание в столовой перед ужином.
Во время последовавшей паузы Джинни соскользнула со стола и с усмешкой посмотрела на брата:
— Хороший из тебя юрист, Мэтт, нечего сказать! Ведь именно ты относил поднос, поэтому имел реальную возможность добавить яд в тосты. А теперь ты заявляешь: «Я невиновен, так как имею алиби на после того, как дело сделали».
Мэтт не рассердился — он выглядел испуганным и беспомощным.
— По-твоему, я отравил собственную мать?
— А по-твоему, это сделал кто-то из нас?
Маленькая фигурка доктора Туиллса словно увеличилась, когда он шагнул в центр группы, собравшейся вокруг Мэтта.
— Тише! — пронзительно крикнул он. — Успокойтесь, черт бы вас побрал!
Все отпрянули под его свирепым взглядом, и разговоры прекратились. Несмотря на свои пять футов и три дюйма, Туиллс выглядел весьма внушительно.
— Такое поведение ни к чему нас не приведет, — продолжал он более спокойно. — Эта проблема для мистера Марла и меня, и мы намерены ее решить. Конечно, если вы не хотите вмешательства полиции. Лично мне все равно — это только сняло бы груз с моей души…