Через час или несколько позже Роджер, пребывая в большой задумчивости, снова возвращался в Уичфорд.
Глава 20
Мистер Шерингэм подводит итоги
Только вечером после обеда Роджер получил возможность познакомить своих коллег с новыми сведениями. Эту возможность предоставила ему Шейла.
— Я хочу пригласить Роджера и Алека к себе наверх, мам, — объявила она, когда после обеда все вернулись в гостиную. — Мы с часок покурим и поговорим о жизни. А потом я опять спущу их вниз, чтобы джентльмены насладились беседой с тобой и папой.
— Очень хорошо, — согласилась миссис Пьюрфой, улыбаясь Роджеру.
— Ну что? — потребовала ответа Шейла, как только они уселись около камина в ее уютной комнатке. — Что рассказал братец Альфред?
— А я думал, ты утаишь от него, что миссис Бентли и Аллен не были друг в друга влюблены, — заметил Алек.
— Понимаешь, я хотел именно так поступить, но мне надо было чем-то сразу огорошить его и понаблюдать за его реакцией, побледнеет он или нет, или произойдет еще что-нибудь интересное, а ничего кроме этой новости я придумать не смог. К сожалению, он не взволновался, не побледнел.
— Но какое он производит впечатление, Роджер? — полюбопытствовала Шейла.
— Думаю, — осторожно заметил тот, — что братец Альфред — натура чрезвычайно выдающаяся. Он даже глазом не моргнул. Почему? То ли потому, что ему нечего скрывать, а возможно — по причине своей чрезвычайной исключительности, и вот об этом нам надо поговорить. Могу только совершенно определенно сказать, что он остался совершенно равнодушен к новости, которая могла бы в какой-то мере оправдать его невестку, но из этого обстоятельства можно извлечь прямо противоположные выводы. Зато братец Уильям оказался гораздо разговорчивее.
— Так ты и с ним встречался? — удивился Алек.
— Да, хотя сначала я планировал навестить его сегодня вечером, когда он вернется в Уичфорд. По счастью, я вовремя вспомнил, как Мэри Блауэр сказала, что Альфред теперь тоже ночует здесь, поэтому я вскочил в такси и помчался знакомиться с Уильямом. А теперь я вам постараюсь как можно точнее описать это интервью, и, пожалуйста, не перебивайте меня, а потом мы все обсудим.
И Роджер пересказал разговор, состоявшийся в конторе братца Уильяма.
— Ну конечно Альфред ему позвонил, — сразу же поняла Шейла.
— Да, конечно. Однако — почему? Из праздного интереса или он предвидел, что я заеду и к Уильяму, и хотел предупредить о необходимости сохранять осторожность? Исходя из некоторых замечаний Уильяма, я весьма склонен заподозрить последнее.
— Да, я с тобой согласен, — кивнул Алек.
— И снова тот же вопрос — почему? Одно мне кажется весьма очевидным: это Альфред посоветовал Уильяму постараться выведать, откуда я получил новые сведения. Но только ли поэтому ему звонил Альфред? И не солгал ли Уильям, утверждая, что они с Альфредом желают сберечь то, что осталось от репутации миссис Бентли? А почему Уильям был сам не свой, говоря об этом? Только ли потому, что было неприятно обсуждать деликатные семейные проблемы с совершенно незнакомым человеком? И почему он так беспокоился, чтобы я не опубликовал полученные мною сведения и не сообщил их полиции? Мне сдается, его особенно беспокоило последнее. Он просто наседал на меня, требуя, чтобы я ни о чем не сообщил. И я таки не понимаю почему? Что-то здесь одно с другим не сходится.
— И понятно, что не сходится, — ввернула пренебрежительно Шейла. — Братцы что-то такое скрывают.
— О да! Нисколько не сомневаюсь. Уильям определенно что-то скрывает. Но я никак не могу понять: связано ли это с семейным прегрешением против морали или с чем-нибудь похуже. В конце нашего разговора я понял, что он чего-то опасается. Когда я сказал, что дальнейшие расследования могут выявить нечто связанное с мужским представителем семейства, он испугался до смерти, а когда я дал понять, что имею в виду под этим мужчиной Джона Бентли, он, по-видимому, почувствовал облегчение, но устроил мне истерику. Совершенно очевидно, что у нашего друга Уильяма есть какой-то скверный маленький секретец и он панически боится, вдруг кто-нибудь о нем узнает. А поведение братца Альфреда говорит о том, что этот секрет ему известен.
— Значит, — проницательно заявила Шейла, — вы думаете, что убил братец Уильям?
— А потом постарался взвалить вину на чужие плечи? Нет, Шейла, я так не думаю. Почему? А потому, что братец Уильям не относится по своему психологическому типу к людям, способным убивать. Вот братец Альфред — да. Способен убивать сотнями. Но Уильям — слабый, неуверенный в себе растяпа. Желание убить у него возникнуть может, но решительности — в этом я уверен ему не хватит. Во всяком случае он мне таким показался.
— Но они могли бы действовать сообща, — предположил Алек.
— Да, я и об этом подумал, но такой союз предполагает, что Альфред, как главное действующее лицо, должен довериться во всем Уильяму, а я этого не допускаю ни на минуту. Знаете, тут напрашивается сравнение с супругами Седдонами. Сам Седдон характером смахивает на Альфреда, а у миссис Седдон много общего с Уильямом. Не могу представить, чтобы Седдон всецело доверился жене в таком чрезвычайно важном вопросе, как намерение совершить убийство. Вот и братец Альфред на это не пошел бы.
— А если Альфред спланировал и совершил убийство, а Уильям об этом узнал?
— Замечательная мысль, Александр! Да, это вполне возможно и нам надо помнить о такой возможности.
Итак, мы узнали все, что смогли, о людях, числящихся в нашем списке подозреваемых, и теперь должны рассмотреть каждую фигуру с точки зрения способности совершения убийства, способности в психологическом плане, и руководствуясь фактами. Я в поезде, когда возвращался в Уичфорд, набросал относительно всех подозреваемых кое-какие заметки. Всего на подозрении семеро. Давайте рассмотрим каждого из них отдельно.
— Подождите, Роджер, — перебила Шейла, — а кто же седьмой? Перечислите их всех снова.
— Вы должны сами всех помнить, сыщик Пьюрфой, — сурово отчеканил Роджер. — Называю: Уильям, Альфред, Аллен, миссис Аллен, Мэри Блауэр, миссис Сондерсон и миссис Бентли.
— О, вы и ее считаете? Ладно, шпарьте дальше.
— Первый — Уильям. Поведение подозрительное, мотив убийства — самый убедительный (обогащение), полно возможностей осуществить желаемое. С другой стороны, наш психолог-эксперт сомневается в его способности быть потенциальным отравителем. И в-третьих: действительно ли он такой осел, каким кажется, или очень и очень умный человек? Думаю, это надо выяснить в процессе дальнейших наблюдений.
— Заслушано и одобрено, — подытожил Алек.
— Второй: Альфред. Очень подозрительный персонаж. Убедительный мотив желание поскорее реализовать новое завещание. Отсюда — мышьяк, найденный в термосе после его посещения семейной фирмы (хотя, между прочим, то же самое свидетельствует и против братца Уильяма). Он как раз тот самый человек, словам которого Джон Бентли поверил бы сразу относительно нового чудодейственного лекарства и который сделал все возможное, чтобы убедить окружающих в вине миссис Бентли. Самодостаточен, довольно мрачен, суров, скуп, бесчувствен как железо. Да, очень подозрительный тип. В его пользу не могу найти ни одного аргумента, кроме того, что у него честный вид, но этот довод абсолютно ничего не значит: у величайших преступников, как правило, честное выражение лица.
— Виновен! — провозгласила Шейла. — Уверена, что это он убил.
— Уверены? Хотел бы я то же самое сказать и о себе.
— Третий: Аллен. Действительно ли он искренен и прост или необычайно хитер? Правда ли то, что он рассказал о миссис Бентли и о себе? Мы должны при этом иметь в виду, что история, им рассказанная, не только сводит на нет мотив убийства для миссис Бентли. Исчезает одновременно и его собственный мотив — устранить Бентли со своего пути. Может быть, он ввел меня в заблуждение? И если да, то способен ли он оставаться в стороне и наблюдать, как неповинная женщина понесет наказание за совершенное им преступление? А с другой стороны: может быть, Аллен и миссис Бентли договорились убить Джона Бентли? Здесь много возникает вопросов, но лично я совершенно уверен, что он ни в чем не виноват.