– Размножь портрет, – велел он художнику, когда тот закончил, – и разошли по заставам. Одну копию принеси мне.
Память памятью, а экземпляр рисунка лучше иметь под рукой. Художник ушел, и мысли снова вернулись к неуловимому яду.
– Как они дают жертве яд? – пробормотал Дарк, и уже громче: – Она угощала тебя чем-нибудь? Напитком или едой?
– Только своим телом, – хмыкнул Аквиус.
– Она тебя уколола? Или как-то иначе поранила?
– Я не почувствовал.
Неужели старая легенда правдива, и девушки передают яд через поцелуй? Вот и не верю после этого в небылицы. Сложное ему досталось дело. Никто толком ничего не знал о дишканди, сплошные домыслы. И только их жертвы подтверждали то, что они существуют.
Дарк первый, кто заметил сходство – слабость, посинение кожных покровов, затрудненное дыхание и самое главное, натолкнувшее на мысль, что смерти взаимосвязаны, – покраснение белков глаз. Люди с подобными симптомами жили от силы часов десять. Их смерть нельзя было назвать мучительной, они медленно угасали, но даже маги не могли им помочь. Яд дишканди неумолим. Раз попав в организм, он непременно сделает свое черное дело.
У князя признаков отравления не наблюдалось. Помогло противоядие. Он лишь почувствовал слабость, а вскоре снова был бодр, и Дарк с чистой совестью отпустил его домой.
Пусть друг считал его борьбу напрасной, но у Дарка случались прорывы. То же противоядие он нашел у единственной арестованной дишканди. Перед смертью она рассказала, что во флаконе у нее на шее. Дарк тщательно изучил состав жидкости и научился ее воспроизводить. Теперь противоядие было доступно ему всегда, но это не приблизило его к поимке девушек-убийц.
Остаток дня и полночи Дарк перебирал дела с пометкой «дишканди». Среди них было убийство первого магистра Валума. Именно с него он начал следить за действиями девушек-убийц. Смерти нескольких глав родов Гелиополя тоже лежали на их плечах. Видимо, девушки действительно хороши, раз даже гелиосы позарились. Вельможи, купцы, знать – дишканди брались за любое поручение. Поистине потрясающая работоспособность.
Не было среди их жертв только снежных, но те всегда держались особняком. После подписания мирного договора снежные редко заглядывали в земли людей, предпочитая отсиживаться на крайнем севере, отгороженные ото всех непроницаемой стеной леса и холода.
Дарк пошел спать с рассветом. Стаскивая рубашку, с усмешкой подумал, что бы на это сказала мать. Гелиос, предпочитающий ночь дневному свету. Да его бы отправили на принудительное лечение.
Долго поспать не удалось. Городской надзорный со срочным донесением разбудил его спустя два часа – девушку, похожую на портрет, видели в порту. Сон как рукой сняло. Дарк оделся на ходу и, подхватив пояс с дротиками, выбежал на улицу, где ждала лошадь. Очередная несвойственная его народу черта. Гелиос в седле, что вальсирующий деревенский мужик. Дарк помнил первые попытки забраться на лошадь. Каким увальнем он тогда был!
Сейчас он легко вскочил в седло. Годы тренировок не прошли даром. Может, у него внешность гелиоса, но повадки давно людские. Только меч ему так и не дался, сколько он не брал уроков у лучших мастеров. Но он нашел замену – дротики. В его работе они даже эффективнее. Позволяют обезвредить преступника, не приближаясь.
В порту его встретили надзорные. Не теряя времени, он устремился к свидетелю, показал еще раз рисунок и внимательно выслушал ответ.
– Очень похожая девушка, – рабочий порта мял в руках шапку. – Только лицо у нее продолговатей будет.
– Так это была она? – злился Дарк.
– Да вроде…
– Одна или ее кто-то сопровождал?
– Одна одинешенька. Никого поблизости не было.
– Что она делала?
– Села на корабль. Щедро заплатила за каюту. И мне деньжат подкинула за то, что помог донести багаж. А чего ее ловят-то? Она с вида такая милая.
– Куда плывет корабль, на который она села? – Дарк проигнорировал вопрос.
– На Иллари, знамо дело. Куда там еще плыть-то. Не на мертвый материк же. Туда желающих отправиться нет.